Материал Coda
Facebook заявляет, что борется с дезинформацией вокруг войны в Украине и блокирует российскую пропаганду. Но на практике все не совсем так. Независимые новостные редакции в Восточной Украине и Грузии — о том, как новые правила платформы ограничивают их работу.
Валерию Гармашу 42, он — программист, предприниматель и основатель 6262.com.ua, регионального издания о Славянске, городе на востоке Украины. В 2014-м году российские солдаты в первый раз вторглись в его страну. Он до сих пор помнит свой родной город после ухода российских солдат, его улицы, заваленные сгоревшими машинами, разбитыми стеклами и осколками.
Тогда украинская армия вытеснила российскую армию из Славянска, а Гармаш вместе с группой добровольцев взялся за его восстановление. Они расчищали улицы, ремонтировали здания, но одну вещь они так и не смогли починить — упавшую телевизионную башню, которая когда-то возвышалась над городом. Во время трехмесячной оккупации про-российские боевики использовали ее для распространения про-Кремлевских посланий жителям Славянска, а перед тем, как покинуть город — сравняли с землей.
“Как нам теперь получать новости?” спросил в июле того года Гармаш местного журналиста, пока они вместе убирали одну из улиц в Славянске. “Новостей не будет”, — ответила она.
Но она ошибалась. Всего через несколько недель после того разговора Гармаш запустил новый онлайн-ресурс и назвал его 6262.com.ua, в честь телефонного кода Славянска.
“Людям действительно нужны были местные новости. И все, что мне нужно было предоставить — интернет и социальные сети”, — рассказывает Гармаш.
К моменту, когда российская армия вторглась в Украину во второй раз, 24 февраля 2022 года, издание Гармаша стало самым популярным и надежным региональным изданием новостным сайтом в городе. Но пока российские танки двигались в всторону Киева, а Запад вводил пакеты санкций, региональная журналистика в Славянске снова казалось под угрозой. Но на этот раз, кажется, виновата оказалась не Россия, а Meta — компания, владеющая Facebook и Instagram.
“Люди, для которых мы работаем, больше не видят наши новости в своих лентах Facebook и Instagram. В этом смысле то, что происходит с Facebook сейчас не сильно отличается от того, что произошло с телебашней в 2014 году”, — говорит Гармаш.
“Мы не можем сделать так, чтобы их голоса услышали”
С начала войны в Украине Meta приложила особые “усилия”: компания создала специальный ситуационный центр с экспертами, добавила новые функции безопасности для пользователей и предприняла “активные шаги по борьбе с распространением дезинформации”. Несколько недель назад мы получили такое сообщение от сотрудников Meta:
“Мы предпринимаем значительные шаги для борьбы с распространением дезинформации вокруг войны в Украине на наших сервисах. Мы расширили возможности стороннего фактчекинга на русском и украинском языках, чтобы развенчать еще больше фейков. Когда какой-либо материал оценивается как “ложный”, мы перемещаем этот контент ниже в ленте, чтобы меньше людей увидели его, и прикрепляем предупреждающие ярлыки. У нас также есть команды, работающие круглосуточно над удалением контента, нарушающего наши правила. В их числе носители украинского языка, которые помогают нам проверять контент на украинском. В ЕС мы ограничили доступ к RT и Sputnik. По всему миру мы показываем контент всех российских государственных СМИ ниже в новостной ленте и добавляем ярлыки к любому посту на Facebook, содержащему ссылки на их сайты, чтобы люди знали, прежде чем кликнуть или поделиться ими”.
Прочитав это заявление Meta, Андрей Боборыкин, известный медиаменеджер и исполнительный директор “Украинской правды”, одного из крупнейших украинских изданий, смеется в голос.
Заблокировав страницы RT и Sputnik в ЕC, Facebook действительно ограничили органический охват каналов российской пропаганды на Западе. Но для украинских издателей это мало что меняет.
В Украинские новостные редакции постоянно поступают шокирующие фотографии с фронта. Эти материалы — актуальные, порой жизненно важные для читателей — представляют общественный интерес. Но редакторы до сих пор не знают, что они могут публиковать на Facebook и Instagram, а что — нет, потому что Meta, по словам Боборыкина, “никогда не предпринимала попыток определить ключевые спорные темы и предоставить издателям дополнительные инструкции о работе с этими темами на платформе”.
В редких случая, где правила все-таки есть, разобраться в них очень сложно. Вот лишь один пример: войну в Украине невозможно освещать без упоминания батальона “Азов”. Но даже просто упоминание батальона “Азов” может быть расценено как нарушение стандартов сообщества платформы. Наказанием за такое нарушение является “предупреждение“, а несколько предупреждений могут привести к блокировке или приостановке аккаунтов.
В начале марта Meta внесла временное изменение в свою политику против разжигания ненависти, разрешив призывы к насилию против российских солдат в контексте вторжения в Украину. Но когда “Украинская правда” разместила материалы о том, как батальон “Азов” ликует после поражения вражеских целей в Мариуполе, их страницы получили “предупреждения” от Facebook.
Особенно тяжело приходится издателям, находящимся на передовой: десятки небольших независимых редакций на востоке Украины потеряли возможность продвигать свои материалы в соцсети.
“Однажды утром мы проснулись и узнали, что в нашу страну вторглись, а на следующий день узнали, что наши рекламные аккаунты в Facebook и Google заблокированы. Мы связались с обеими компаниями. Google исправил проблему в течение двенадцати дней. Мы все еще ждем ответа от Facebook”, — говорит Гармаш.
Боборыкин говорит, что обычно Meta ограничивает рекламные возможности для борьбы с “скоординированным неаутентичным поведением” поддерживаемых государством аккаунтов, которые используют рекламу для продвижения пропаганды, фейков и разжигания ненависти. Блокирование рекламных кабинетов — часть усилий Meta по борьбе с дезинформацией на платформе. Но то, что происходит на востоке Украины, показывает обратную сторону медали. По словам Боборыкина, это пример того, как платформы применяют “универсальную” политику без какой-либо попытки вникнуть в региональный контекст.
“Если вы небольшой издатель из восточной Украины, то велика вероятность, что сейчас у вас нет никаких рекламных возможностей и ваши страницы заблокированы”, — говорит Боборыкин.
Как результат, по словам Боборыкина, у 31 редакции, включая 6262.com.ua, значительно упали доходы и аудитория в Facebook. Помимо своей основной работы, Боборыкин сотрудничает с Фондом развития СМИ и в настоящее время занимается экстренным сбором средств для местных украинских редакций. Ограничения, которые наложил на них Facebook, по его словам, влияют и на сбор средств в военное время.
“Мы не можем продвигать их страницы, мы не можем сделать так, чтобы их голоса услышали”, — говорит Боборыкин. “Это безумие, потому что [местные издатели] оказываются отрезаны от своих сообществ. А многие из них уже и так отрезаны физически, потому что им пришлось бежать. Если они не сбежали, они работают под обстрелами. Это безумие, что вдобавок ко всему этому им приходится разбираться с техническими ограничениями, навязанными Facebook”, — говорит он.
В начале марта Валерий Гармаш перевел большую часть своей команды из 14 человек подальше от линии фронта на востоке Украины, оставив в Славянске лишь нескольких журналистов — чтобы обезопасить сотрудников и продолжить работу. “В такие экстремальные времена, как сейчас, люди как никогда нуждаются в информации. Но они больше не видят нас в своих лентах”, — говорит он.
Аудитория 6262.com.ua в Facebook сократилась на 80% с начала войны — судя по всему, это результат новой политики компании в отношении Украины. В Instagram — аналогичные показатели. Финансировать независимую журналистику непросто в любых условиях, но Гармаш нашел уникальный подход: начал предоставлять дополнительные услуги, такие как видео-продакшн и консультирование по социальным сетям для местного бизнеса.
Он говорит, что его команда только в Facebook ведет 25 бизнес-страниц. Среди клиентов 6262.com.ua — местная ветеринарная клиника, городская аптека и магазин одежды. Но теперь и они не могут попасть в ленту своих пользователей.
Coda спросила у сотрудников Meta о том, знают ли они о том уроне, который политика их компании нанесла маленьким независимым изданиям в Украине. Они ответили: “Meta остается приверженной созданию систем, которые продвигают и защищают новостной контент на наших платформах, чтобы помочь издателям новостей, большим и малым, лучше зарабатывать деньги и помогать их региональным сообществам”.
“Мы не можем ответить на конкретные претензии, о которых сообщает Coda Story, поскольку эти детали не были предоставлены нам до публикации”, — написано в заявлении, — “но мы сотрудничаем с международными организациями, такими как Reuters и ICFJ, а также с региональными и местными организациями — в том числе в Украине — для обучения журналистов и специалистов новостных редакций и лучшего понимания проблем, с которыми они сталкиваются”.
За последние два месяца сотрудники 6262.com.ua связывались с Meta не менее 40 раз. Они до сих пор не получили ответа.
“Нет ответа”: глобальная проблема
Опыт команды 6262.com.ua не уникален. С похожими ситуациями столкнулись независимые СМИ в восточной Украине и даже за ее пределами.
У двух независимых грузинских изданий — Formula TV и Mtavari — аудитория упала на 90% после того, как Facebook заблокировал некоторые из их постов о войне в Украине. Причины блокировки постов неясны, но обе редакции подозревают, что на них пожаловались российские тролли.
После публикации нашего материала представитель Facebook попросил передать его контакты журналистам, о которых мы писали, и пообещал лично посмотреть их дела. Журналисты связались с Facebook напрямую. Прошло две недели, и ни один из телеканалов не получил четкого ответа от Facebook.
По последним оценкам, ежемесячно в Украине пользуются Facebook 26 миллионов человек. “Эти платформы очень важны для нас,” — говорит Боборыкин. Поработав в Африке и внимательно изучив скандалы вокруг Facebook в таких местах, как Мьянма, он понял, что у него нет иллюзий относительно бизнес-модели Meta. Проблема, по его словам, заключается в том, как Meta работает с людьми и организациями, которых они любят называть партнерами.
“То, что они сделали в случае Украины — 1% от того, что они могли бы сделать”, — говорит Боборыкин. “Они могли бы наладить партнерские отношения с изданиями, обратиться к региональным издателям, составить списки людей и медиа-организаций, которым они доверяют. Ответить на их сообщения”.
Что бы вы сказали Марку Цукербергу, если бы встретили его? Спросила я Валерия Гармаша прежде чем положить трубку.
“Я бы сказал ему, что в Украине он действует наперекор своей миссии”, — говорит Гармаш. “Он создал Facebook, чтобы дать людям возможность создавать сообщества. А сейчас он собственноручно разрушает наши”.
Материал подготовлен при поддержке Медиасети
