Конец 2016 года ознаменован в Республике Молдова инаугурацией нового главы государства. Социалист Игорь Додон – одержавший победу на президентских выборах нынешней осенью, благодаря агрессивному антиевропейскому и провосточному дискурсу, «приправленному» беспардонной ложью и медийным манипулированием – объявляет в числе своих приоритетов пересмотр или даже денонсирование Соглашения об ассоциации с ЕС, равно как и другие действия, направленные на то, чтобы свернуть Республику Молдова с европейского пути. Насколько то, что обещал/обещает свежеизбранный президент, является политической бравадой, и чего нам ожидать в 2017 году в локальном и глобальном контексте? Об этом мы побеседовали с политическим аналитиком, экспертом «Expert-Grup» Дионисом Ченушэ.
— Является ли Игорь Додон в должности президента катастрофой для Республики Молдова, как считают многие которые не проголосовали за него и не признают его главой государства?
— Все зависит от того, что мы подразумеваем под словом «катастрофа»… Очевидно, он сделает все, что в его силах, для того, чтобы Республика Молдова стала сателлитом России. Мы движемся по направлению к пересмотру внешней политики в долгосрочной перспективе. Это, естественно, произойдет не сразу. В 2017 году Додон будет прощупывать почву, а если – и этот «если» весьма важное условие – ему и его партии удастся победить на парламентских выборах, европейская повестка претерпит серьезные изменения.
— Я надеялась на более оптимистичный ответ…
— Оптимизм могут внушить все те же гипотетические «если». «Если» у Додона будет большинство в парламенте. «Если» Украине удастся противостоять наступлению России – поскольку, добившись успеха в Сирии, где удалось сохранить режим Ассада у власти, Россия сможет перенаправить высвободившиеся время и силы на другие стратегические точки. «Если» после выборов во Франции и Германии сохранятся экономические санкции в отношении Кремля – если они будут сняты, экономика России восстановится, а значит Додон сможет рассчитывать на большую поддержку Кремля. Это решающие условия для реализации программы Додона.
Так называемая проевропейская власть, в свою очередь, рассчитывает на Европейский союз и на предоставляемую им помощь, которая придает ей некую легитимность. Поскольку эту помощь, оказываемую на самом деле стране и гражданам, власти представляют как непосредственную поддержку правящей Демократической партии. Местные политические деятели становятся все более и более изобретательными в том, что касается эксплуатации внешних факторов.
— Если мы так сильно зависим, в том числе финансово, от внешних факторов, возьмется ли новый президент за пересмотр Соглашения об ассоциации?
— Додон – рациональный политик и не станет этого делать до тех пор, пока не будет иметь гарантию, хотя бы частичную, того, что оказываемую Евросоюзом поддержку можно будет заменить российской поддержкой или более существенным экономическим присутствием в Молдове. Поэтому он и заинтересован в восстановлении российской позиции в плане инвестиций, гуманитарного и образовательного присутствия. Этот вопрос будет поставлен решительнее только тогда, когда у него будут определенные гарантии. Важно также как будет развиваться Евразийский экономический союз. Если начнем двигаться в сторону этого союза, то Игорь Додон, думаю, попытается обусловить этот шаг и потребовать что-то взамен, как это сделали некоторые страны Центральной Азии.
— В какой мере Россия способна вынести бремя стольких «нахлебников»?
— Именно поэтому я и сказал, что мы сильно зависим от внешнего фактора, от санкций, от цен на нефть и т.д. Нужно рассматривать вещи в комплексе. Даже если нам кажется, что на нас не влияют выборы во Франции, Германии или Голландии.
— Какие у Вас прогнозы по поводу этих выборов?
— Учитывая многочисленные и нашумевшие теракты, произошедшие в 2016 году в Европе, в том числе в Берлине в канун Рождества, я думаю, что во многих странах ЕС усилится популистский и националистский дискурс. Чем больше усилится этот дискурс, тем труднее будет проевропейским силам ЕС, таким как, например, Ангела Меркель, которая является убежденным проевропейцем, – добиться поддержки населения. Во Франции очевидно, что победит один из двух пророссийских кандидатов, тут уж зависит от того, какой из них – более радикальный или умеренный.
И в Европе страх ненадежности широко используется для манипулирования людьми. Примером тому явление Брексита. Но и в случае европейцев палка о двух концах. Поскольку, чем больше трещин появятся в европейском проекте, тем сильнее будет желание противников этого проекта уничтожить его. Это сродни желанию добить раненое животное… Поэтому безопасность европейцев очень сильно зависит от самого европейского проекта, от его способности противостоять кризисам, которые стали настоящим тестом для лидеров сообщества. И наша европейская повестка также зависит от внутренней повестки ЕС.
— Вы сказали, что Игорь Додон рациональный политик. О какой рациональности может идти речь, когда, еще не вступив в должность, начинаешь «воевать» с бывшими президентами?
— Я думаю, что тут нужно копнуть глубже, заглянуть в корень проблемы. Сложившийся профиль всех наших прежних президентов это профиль слабых, почти незаметных людей. А Додон знает, что, судя по опросам, люди хотят сильного президента, способного навести порядок. Однако, ссориться с Бэсеску или бороться с унионистами это, естественно, далеко не значит наводить порядок, но эти мелкие вещи – тактический маневр, помогающий усилить свой токсичный месседж и казаться сильным президентом. Этот прием он использовал в избирательной кампании, где оперировал ложью, и не думаю, что откажется от него и впредь. Ибо он человек, умеющий превращать искусственную проблему в реальную на уровне общественного восприятия. К сожалению, с президентом, являющимся главным обманщиком страны, институт президента станет еще более скомпрометированным.
— Удастся ли власти, якобы европейской и с кучей проблем в активе, обеспечить равновесие сил?
— Во-первых, я считаю, что власть – такая нецелостная и непрозрачная какой мы ее знаем – все же является проевропейской. Они видят себя в европейском проекте, даже несмотря на свою коррумпированность и неспособность обеспечить людям необходимые реформы – но подобная разновидность «шизофрении» встречается и в других странах. Следовательно, с Додоном – экстремистом Демократическая партия имеет шанс на некое восстановление имиджа. Ведь что делаешь, когда не очень хорошо выглядишь? Сравниваешь себя с тем, кто выглядит еще хуже, не так ли?! Таким образом, Додон становится насущной необходимостью для них, фактором равновесия, который поможет им легче продавать свои полуправды и завоевывать больше доверия. Потому что, к сожалению, именно этим сейчас оперируют на правительственном уровне – полуправдами.
— Это не очень лестное утверждение – полуправды. На чем оно основывается?
— В конце осени мы выпустили учебник, который, помимо того, что, надеемся, облегчит понимание юридических положений Соглашения об ассоциации, представляет сравнительную картину ситуации в Грузии и Украине – странах, подписавших этот амбициозный документ одновременно с нами, в тот же день. Таким образом, с точки зрения потенциала реализации реформы до конца, лучше всего обстоят дела у Грузии. Мы, которые были историей успеха, сейчас примерно на одинаковом уровне с украинцами, и это в условиях гражданской войны в этой стране. Но тот факт, что Киев находится под прессингом целого ряда вызовов – безопасность, очень активное и реактивное гражданское общество, внешний фактор, от которого зависит внешняя помощь, – позволяет нам предположить, что украинская власть приложит больше евроинтеграционных усилий и обгонит нас. Местами, мы уже, фактически, где-то в хвосте. Даже несмотря на то, что, судя по последним визитам премьера Павла Филипа в Брюссель, кишиневская власть полна оптимизма и считает, что мы сможим «шагать в ногу» с Грузией. Я не столь оптимистичен. Даже разблокирование внешней помощи, объявленное в конце года, не делает меня оптимистичнее.
— Власть настроена оптимистично и принимает законодательные акты, которые, формально, отвечают требованиям UE. Примером тому – нормы работы на компьютере, задуманные во благо работников. А параллельно принимается весьма спорная налоговая амнистия, которую уже подвергли критике международные организации… Кому во благо?
— Это мы должны выяснить. И оказать давление, как это произошло в отношении этого закона, но не происходит во многих других случаях. Мы часто ставим ЕС в положение арбитра происходящего в Республике Молдова. Но ЕС мыслит прагматично. Брюссель поддерживает страны соседства для того, чтобы они не превратились из зоны относительной безопасности, в экспортеров нестабильности. Но и ЕС становится жестче. Об этом свидетельствует и тот факт, что внешняя помощь все сильнее будет фокусироваться на конкретные проекты, а не на прямую бюджетную поддержку, которая предоставляет властям карт-бланш. Это может усилить структурные реформы (юстиция, публичное управление, энергетический сектор, борьба с монополиями), а также меры с ощутимыми результатами для граждан. Успешность поддержки ЕС зависит как от политической воли властей, так и от коммуникации с гражданами, которой Делегация ЕС в Кишиневе начала уделять больше внимания, чем прежде. Похоже, что Европейский союз наконец-то усвоил урок, что в Восточной Европе не стоит давать деньги «под честное слово». И будет действовать сообразно.
— Благодарим за интервью и желаем больших достижений в новом году!
Сорина Штефырцэ
