Материал Hromadske
17 ноября чехи отмечали 30-ю годовщину падения коммунистического режима в Чехословакии. Тогда путем мирных протестов от власти была отстранена правящая коммунистическая партия: в правительство впервые вошли представители оппозиции, а президентом страны стал диссидент Вацлав Гавел. В 1993 году произошло мирное расставание Чехии и Словакии — образовались две независимые страны. После десятилетий затишья в этом году чехи вышли на самые массовые с 1989 года протесты. И на этот раз, чтобы сохранить те права и свободы, которые они получили в результате Бархатной революции.
В канун годовщины возле парка Летна в Праге состоялся митинг с требованием отставки премьер-министра Андрея Бабиша и министра юстиции Марии Бенешевой. На него вышли более 200 тыс. чехов. Громадское побывало в эти дни в Праге, чтобы встретиться с организаторами протестов движения «Миллион мгновений за демократию», а также с участниками и лидерами Бархатной революции. И поговорить о том, как изменилась страна за 30 лет — и почему чехам снова приходится протестовать.
Бархатный переход
Мы встречаем одного из студенческих лидеров революции Шимона Панека в офисе его организации «Человек в беде» в субботу утром, в канун годовщины революции. Сегодня у Панека плотный график: после нас его ждет интервью еще с четырьмя каналами. Гуманитарной деятельностью Панек стал заниматься почти сразу после событий революции — сегодня «Человек в беде» является крупнейшей некоммерческой организацией в Чехии. С 2014 года они активно работают и на востоке Украины, доставляя гуманитарные грузы пострадавшим от конфликта.
«Когданачалась революция, коммунистический режим в Чехословакии был даже более консервативным, чем в Москве», — говорит нам Панек. Однако к удивлению всех, коммунисты не смогли долго удерживать власть. От начала протестов прошло чуть больше месяца, когда президентом стал Вацлав Гавел, лидер революционного движения «Гражданский форум».
Режим расшатался так быстро, потому что тогда слабо держался на ногах. Историограф Мартин Путна вспоминает, что недовольство росло в течение нескольких лет перед событиями 1989 года. «Люди в университетах объединялись в сообщества, выпускали самиздат. В начале это было меньшинство, но оно росло. Что-то уже тогда витало в воздухе. Что-то было иначе», — говорит Путна.
«В отличие от Советского Союза, у нас почти не осталось преданных коммунистов после 68-го года (события Пражской весны, когда народное восстание подавила советская интервенция — ред.). Большинство членов партии были абсолютными оппортунистами. Это была власть, которая держалась на советских штыках. И в тот момент, когда Советский Союз сказал: “Это ваши дела, мы вам не можем ничем помочь”, — тогда все просто посыпалось», — говорит участник революции Ондржей Соукуп.
В 1989 году он учился на первом курсе. Сегодня его сын Юра изучает в школе события, в которых его отец принимал непосредственное участие. Ондржей охотно делится с сыном своими воспоминаниями.
В день, когда состоялась первая массовая студенческая демонстрация, полиция окружила протестующих на улице Народни Тршида в Праге. Многих участников демонстрации избили, среди них был и Ондржей.
В день, когда состоялась первая массовая студенческая демонстрация, полиция окружила протестующих на улице Народни Тршида в Праге. Многих участников демонстрации избили, среди них был и Ондржей.
«В тот момент, когда сзади подъехали бронетранспортеры с сетками и отрезали пути отхода, я понял, что все плохо,— вспоминает Ондржей протест 17 ноября. — В этой мясорубке я помню только второй удар по голове. А потом я пришел в себя и понял, что уперся головой в живот полицейского, который пытался меня бить сверху».
На следующий день Ондржей провалялся в постели, потому что получил легкое сотрясение мозга. Но уже в понедельник он присоединился к студенческой забастовке. Взяв спальник и несколько банок с консервами, Ондржей ушел из дома 20 ноября, а вернулся только 4 января следующего года.«Вацлав Гавел уже был президентом. Происходили вещи, которые я не мог себе представить 17 ноября», — с восторгом рассказывает Ондржей.
Свое название Бархатная революция получила потому, что во время тех событий никто не погиб, а передача власти состоялась мирно после нескольких недель протестов. Однако тогда чехи и словаки хорошо помнили советские танки на улицах Праги, появившиеся за 21 год до революции. Шимон Панек вспоминает, что тогда они больше боялись внутреннего сопротивления так называемой милиции, которую коммунистическая партия специально свозила в Прагу из провинций.
«Нашим представителям удалось попасть в советское посольство, и нам сообщили, что советское руководство не хочет кровопролития. И это было очень важно для нас. Уже через три дня политбюро, главный секретариат чехословацкой коммунистической партии отступило. И с того момента они теряли позиции ежедневно», — рассказывает Панек.
Мы существуем благодаря вам! Поддержите независимую журналистику — фондуйте нам на Спільнокошті и присоединяйтесь к сообществу Друзей hromadske.
Демократия под угрозой
Организаторы протестов против действующего правительства Чехии не случайно выбирают канун годовщины революции для акции протеста. «В этом году мы не только празднуем свободу и демократию. У нас сейчас серьезные проблемы с демократией. Олигархи и популисты захватили нашу страну. Они не уважают правила, базовые правила и принципы. Поэтому мы выходим протестовать», — говорит лидер движения «Миллион мгновений за демократию» Микулаш Минар.
Премьер-министра Чехии Андрея Бабиша оппоненты обвиняют в конфликте интересов и мошенничестве с получением дотаций ЕС для его компаний. Весной прокуратура объявили о том, что открывает дело по факту мошенничества холдинга Бабиша Agrofert. На следующий день премьер заменил министра юстиции и поставил на этот пост Марию Бенешеву, которую называют близкой к Бабишу. Через четыре месяца после назначения она закрыла дело против него, мотивировав это тем, что не нашла состава преступления.
Бабиша подозревали в том, что он ввел ЕС в заблуждение, чтобы получить 50 млн евро дотаций для сооружения комплекса «Гнездо аиста». На такую денежную помощь предприятие могло претендовать лишь при условии, что оно подпадает под категорию малого или среднего бизнеса. Но таковым оно не было, говорится в аудиторском отчете Еврокомиссии, который попал в прессу весной этого года. Это спровоцировало массовые протесты в июне: люди требовали отставки премьера. Поскольку Бабиш до сих пор в должности, «Миллион мгновений за демократию» устроили сиквел июньского протеста и назвали его «Летна 2. Снова за демократию!»
За три дня до демонстрации 16 ноября мы встретились с Микулашом Минаром и его коллегой Бенджамином Роллем на равнине Летна, где также проходили и массовые собрания времен Бархатной революции. Они оба изучают протестантскую теологию, а Бенджамин планирует когда-нибудь стать пастором. Однако сейчас он активно занимается общественным активизмом. Они не застали времена коммунизма, но говорят, что события 30-летней давности их вдохновляют.
«Мы восхищаемся теми идеалами и атмосферой того времени. Это была борьба за свободу и демократию. Мы это очень ценим. Но сейчас времена изменились», — говорит Микулаш. Он объясняет, что движение не пытается устраивать революцию, скорее то, к чему они призывают, — это реформация: «Мы хотим настоящей демократии, чтобы политики просто уважали принципы. И мы не радикалы. Мы лишь говорим: соблюдайте правила».
«Мы не боремся с системой, с режимом. Мы на самом деле защищаем ее. Потому что мы считаем, что Конституция, главные законы и институты на самом деле на нашей стороне. А политики, такие как Бабиш, хотят разрушить их и изменить»,— добавляет Бенджамин.
В день протеста Ондржей Соукуп надевает значок «Гражданского форума». Он надеется, что сегодня на равнине Летна должен собраться многочисленный митинг: «30 лет спустя мы пытаемся повлиять на то, куда движется наша страна».
Трудности развития
То, что популистский лидер Бабиш получил власть и до сих пор остается популярным, нет ничего удивительного, считает профессор политологии чешской Высшей школы экономики Владимира Дворжакова. «Во-первых, у него очень хороший пиар. Им занимаются лучшие специалисты, которым за это хорошо платят. А во-вторых, при его каденции чешская экономика растет», — говорит Дворжакова.
Во время протестов лидеры «Миллиона мгновений за демократию» пытаются объяснить людям, что одного экономического роста недостаточно. «Если не обращать внимание на притеснения демократии, то рано или поздно это ударит и по самым бедным», — говорит Бенджамин Ролль.
За время независимости Чешской республики демократические институты в стране так и не стали неуязвимыми. «Надо понимать, что с точки зрения здравого смысла у Бабиша огромный конфликт интересов, но это не всегда с точки зрения чешских законов. […] Если есть хорошая система, то можно пережить плохого политика, но если у тебя плохая система, то в ней не может быть хороших политиков», — говорит Владимира Дворжакова.
За время независимости политические элиты Чехии не смогли построить настоящее верховенство права, поскольку они не были в этом заинтересованы, считает Дворжакова. В то же время, и общество этого не требовало, поскольку тоже недооценивало его важность.
«Именно так они (политики посткоммунистической Чехии — ред.) получали должности, получали собственность или поддержку других людей. Я считаю, что это главная проблема, что мы с самого начала недооценивали необходимость построить государство, являющееся автономным, которое не было бы собственностью тех, кто у власти», — говорит профессор.
О важности демократии как ценности говорят на протестах и лидеры «Миллиона мгновений за демократию». Бенджамин Ролль за несколько часов до протеста 16 ноября говорит нам, что для движения большим успехом будет, если во всех самых маленьких городках и селах люди начнут активно реагировать на неправомерные действия политиков.
И он, и Минар, когда рассказывают о своих целях, любят использовать одну метафору.
«Демократия — это сад. За садом надо ухаживать. Без присмотра у тебя не будет цветов, яблок, а лишь сорняки. И сейчас очень много сорняков в нашей стране. Мы же призываем: люди, это ваша задача сделать этот сад лучше», — объясняет Минар.
И все же посягательство на независимость системы правосудия, влияние на медиа и обвинения в мошенничестве не влияют на популярность Бабиша. Рейтинги его партии ANO до сих пор являются самыми высокими.
«Я не уверен, что эти протесты приведут к отставке премьер-министра, но, по крайней мере, они продемонстрировали, что такая ситуация — это ненормально», — говорит Ондржей Соукуп, когда мы подходим к месту проведения акции 16 ноября. На Летне яблоку негде упасть — на акции люди приносят чешские флаги, а также флаги ЕС. Те, кто не видят сцены, забираются на деревья поблизости.
Историограф Мартин Путна считает, что для эффективного противостояния власти Андрея Бабиша нынешней оппозиции в Чехии следует использовать опыт Вацлава Гавела. Он был одним из лидеров неофициального движения «Хартия 77». В нем сочеталось много разнородных идеологических групп от бывших коммунистов до ультраправых католиков. Во время их борьбы с режима они поддерживали друг друга. Это и сработало, говорит Путна.
«Поэтому я очень ценю “Миллион мгновений”. Они подчеркивают: мы не правые, и не левые, и мы не посередине. Мы стараемся сказать: все сегменты гражданского общества должны сотрудничать, иначе мы проиграем, потому что сила, которая противостоит нам слишком мощная», — отмечает историограф. Поддержка правящей партии ANO, лидером которой является Бабиш, остается такой же, как и два года назад, когда она победила на выборах — на уровне 30%.
Среди прочего, на протестах «Миллиона мгновений» звучал и призыв к оппозиции четко сформулировать свои политические предложения, а также объединиться между собой, чтобы дать бой партии Бабиша на выборах. Прислушиваются ли оппозиционные политики к советам улиц и опыту Бархатной революции — покажут выборы 2021 года.
При поддержке «Медиасети»
