Заголовок: “Они хотели бы, чтобы мы злились и просили отдать Херсон”. Как россияне терроризируют гражданских атаками дронов
Последний год на деоккупированных территориях Херсонской области стал периодом настоящего террора с неба для гражданского населения. Массовые и систематические атаки на людей с дронов не только усилились, но и стали круглосуточными. В августе и сентябре 2025-го россияне атаковали Херсонскую область дронами, используя в среднем более 2,5 тысяч беспилотников в неделю. Только за первые 7 месяцев этого года от этих атак пострадали 847 гражданских – 79 из них погибли, сообщают в Херсонской ОВА. Атаки направлены на людей, животных, гражданский и медицинский транспорт, инфраструктуру, на дорогах и в парках разбросаны противопехотные мины.
Независимая международная комиссия по расследованию событий в Украине при ООН квалифицирует поведение нападающих, в частности, как “преступление против человечности в виде насильственного перемещения населения” – ведь террор дронами заставил тысячи людей покинуть дома. О том, как украинские гражданские вынуждены выживать в условиях охоты на них с неба – в материале, подготовленном в партнерстве с Лабораторией журналистики общественного интереса (ЛЖОИ). Свидетельства гражданских собраны в рамках проекта Лаборатории The Reckoning Project.
Частный дом 66-летней Татьяны Кармазиной расположен недалеко от побережья Днепра в Днепровском районе Херсона. Этот район также называют “Военка”.
30 марта 2025-го Татьяна вышла из дома на улицу, чтобы найти свою собаку, которая выбежала за ворота. Звука мотора дрона Татьяна не слышала. А когда дошла до ближайшего перекрестка, заметила над собой беспилотник. “Он сидел то ли на крыше дома, то ли на дереве – и как только я вышла, сразу взлетел. Я увидела красный огонек и сразу поняла, что сейчас будет сброс. Так оно и произошло”, – вспоминает Татьяна.
Взрывчатка упала женщине на ноги. Правая стопа была оторвана, а левая сильно изуродована поражающими элементами из взрывчатки. Татьяна оставила телефон дома, поэтому чтобы позвать на помощь, к дому пришлось ползти. “Часа полтора, наверное, я ползла. Собака ко мне у калитки подошла, не узнала, начала кусать за руки, – рассказывает женщина. – А калитка была закрыта, я долго не могла ее открыть. Потом мне от нее до дома еще далековато было, но я доползла”.
4 месяца после ранения женщине пришлось ходить в гипсе. Татьяна до сих пор разрабатывает левую ногу и уже может понемногу становиться на нее. Планирует ехать в соседний Николаев, чтобы начать процесс протезирования правой ноги. До недавнего времени пенсионерка передвигалась дома ползком, сидя на крышке от ведра и отталкиваясь одной ногой от пола – придумала такое приспособление сама. До ранения Татьяна ежедневно проходила пешком по 10 километров — этого женщине сейчас очень не хватает. Вынуждена целыми днями сидеть дома. Однако много читает. После атаки переселилась в более безопасный район города. Но говорит, что многие ее соседи не выезжают из опасного района у реки, потому что боятся, что мародеры разграбят дома.
48-летняя Наталья Дергач до недавнего времени проживала в поселке Антоновка, расположенном на берегу Днепра. 12 января в 8 утра вышла выгулять пса и услышала жужжание. Подняла голову, увидела два дрона – побежала прятаться за деревья. “Я забежала за них, сгруппировалась, собаку зажала собой. Они надо мной висели, наверное, минуты 3-4. Они меня четко видели – что я женщина, с собакой, что прикрываю пса собой. Но это их не остановило. Моя ошибка была – или я, или собака пошевелились. Первый сброс был слева, мне очень повезло, что возле меня была цементированная дорога, а бомба упала в землю за ней. Второй я уже не слышала. У меня сразу кровь пошла”, – рассказывает Наталья.
В результате взрывов Наталья получила ранения по всему телу: поразило туловище, руку, обе ноги, голову. Женщина получила контузию. Собака тоже получила травмы. После этого Наталья с мужем переехали в более безопасный район Херсона.
Красная зона
Днепровский район и Антоновка, где жили Татьяна и Наталья, расположены в так называемой “красной зоне” Херсонской области. В эту территорию попадает часть областного центра и прибрежные села: Садовое, Белозерка, Приозерное, Камышаны и другие.
От российских позиций их отделяет только Днепр. Это позволяет россиянам постоянно обстреливать районы, из которых украинские силы выбили их в ноябре 2022-го. В течение последнего года атаки дронами интенсифицировались в разы. Люди рассказывают, что буквально не могут выйти из дома без риска для жизни. Массово использовать БПЛА россияне начали в конце лета-начале осени 2024-го. Свои “охоты” россияне регулярно выкладывают в пабликах, где утверждают, что поражают только военных и транспорт ВСУ.
В сентябре 2024-го в одном из российских Telegram каналов появилось снятое с дрона изображение: человек на велосипеде едет по сельской дороге Херсонщины. В подписи указано: российский оператор снял “солдата Вооруженных сил Украины” перед тем, как дрон сбросил на него боеприпас. Автор сообщения утверждал, что военный получил тяжелые ранения, а его побратимы не могут его эвакуировать. Качество изображения далеко от идеального, однако 24-летняя Анастасия Павленко узнала на нем себя.
Молодая женщина не служила в Вооруженных силах, она жительница села Антоновка, мать двоих маленьких детей. В тот день она опоздала на автобус, решила взять велосипед. Возле Антоновского моста через Днепр заметила дрон, летевший за ней.
“Он взлетает с крыши и начинает меня преследовать, – вспоминает Анастасия. – Я кручу руль то вправо, то влево. И тогда он понимает, что у меня справа – канава. То есть, я уже не могу ехать вправо. Я выруливаю влево, он отлетает, фиксирует меня на камеру и делает сброс”. Боеприпас зацепил женщину и скатился ей под ноги. Прозвучал взрыв. Анастасия получила сложную минно-взрывную травму, после которой пережила несколько операций по извлечению обломков. Один обломок остался в ноге, поэтому мать двоих маленьких детей вынуждена была передвигаться на костылях, а когда боли усиливались, то и на коляске. Несмотря на длительное лечение, женщина до сих пор хромает. А недавно в легком Анастасии врачи нашли еще один обломок.
По данным Херсонской ОВА во втором полугодии 2024 года наиболее уязвимыми были села в пригороде Херсона – Антоновка и Киндийка, это Днепровский и Корабельный районы Херсона. Наибольшее количество сбросов пришлось на сентябрь и октябрь. В течение каждого из этих месяцев было зафиксировано до 2700 дроновых атак. В течение второго полугодия 2024-го в результате дроновых атак погибли 47 жителей Херсонщины, 578 были ранены, среди них 8 детей. В 2025-м российские дроны начали долетать и до центра Херсона. Однако и в дальнейшем больше всего атакуют прибрежную зону реки. Частота сбросов взрывчатки растет. Только за первые 7 месяцев этого года по деоккупированной территории Херсонской области россияне применили 16 322 ударных дрона разных типов. Пострадали 847 гражданских, из них 79 умерли. 768 человек были травмированы, из них 11 – дети, – такие данные приводит Херсонская ОВА. В августе 2025-го интенсивность атак резко возросла – еженедельно Херсонщину атаковали до 2500 тысяч дронов. В сентябре и октябре эта тенденция сохраняется. И хотя 80% вражеских беспилотников украинским военным удается сбить, все же за последние полтора месяца в результате дроновых атак погибло 15 человек, 118 – получили ранения.
Виды и методы
Российские военные с БПЛА сбрасывают не только взрывчатку, но и противопехотные мины, так называемые «лепестки» или «бабочки», запрещенные Оттавской конвенцией. В июне президент Зеленский подписал указ о выходе из этого международного соглашения, запрещающего использовать и обязывающего государства-участники уничтожить запасы противопехотных мин. Россия, США и Китай не являются участниками этой конвенции. Украина присоединилась к ней в 2005 году. Свой выход из соглашения также начали балтийские страны – Эстония, Латвия, Литва, а также Польша и Финляндия, имеющая общую с Россией границу. МИД Украины заявил: свое решение относительно участия в Конвенции эти страны были вынуждены пересмотреть из-за вооруженной агрессии РФ.
46-летний херсонец Александр Передерей уже несколько лет на своем частном внедорожнике эвакуирует из красной зоны людей, тела погибших, животных, имущество. Проезжая по обычной дороге общего пользования, дважды наезжал на “лепестки”. Впервые это произошло 20 апреля 2025-го в Антоновке, откуда мужчина эвакуировал две семьи. Незаметный “лепесток” лежал на дороге.
“Как только я заехал в Антоновку, проехал метров 300-400 и подорвался на мине. Это было прямо на глазах у этих людей. У меня разорвало колесо, заменил я его с помощью людей, которых эвакуировал. Действовали быстро – один колесо выкручивал, другой домкрат закручивал. Делали все быстренько под дронами”, – вспоминает мужчина.
Во второй раз наехал на противопехотную мину через десять дней после первого случая, на трассе недалеко от Антоновского моста.
“Была большая скорость, у меня сорвало и крыло, и дверь, и бампер, и подкрылок. Автомобиль пострадал очень сильно, – рассказывает Александр. – Они еще их перекрашивают специально под цвет дороги или грунта – в зависимости, куда будут сбрасывать. Знают цвет грунта по видеофиксации с дронов. На земле их очень трудно увидеть”.
Тогда, к счастью, взрывом повредило только автомобиль. Однако противопехотные мины уносят и жизни. По информации Херсонской ОВА, с начала этого года в результате взрывов “лепестков” погибли три человека, еще 53 были ранены. Несмотря на опасность, Александр продолжает эвакуировать людей.
44-летняя херсонка Ольга Чернышова убеждена: дроны охотятся прежде всего на людей. Если в поле зрения оператора не попадает человек, он сбрасывает взрывчатку на дома или автомобили. Женщина проживает в Херсоне недалеко от Днепра. В сентябре 2024-го на два ее автомобиля российские беспилотники сбросили взрывчатку. Ремонт автомобилей стоил Ольге почти 100 тысяч гривен (примерно $2,5 тыс).
По наблюдениям местных жителей в прошлом году операторы дронов еще тренировались, “оттачивали” свое мастерство. Для этого могли выбрать кого угодно – человека или животное. Наталья Дергач занимается приютом для животных и в прошлом году в октябре ей пришлось вывозить из Антоновки раненую собаку и тело убитого животного. “Две собаки на солнышке грелись. Дрон сбросил на них “бомбочку”. Они совсем разные – одну собаку сильно посекло, а вторую фактически разорвало”, – рассказывает женщина.
Что во взрывчатке
Херсонцы заметили, что взрывчатки, сбрасываемые с беспилотников, поражают по-разному. У Натальи Дергач множественная минно-взрывная травма левой стороны тела, контузия и баротравма.
“В чем беда с этими дронами – никто не знает, чем они их начиняют. У меня с левой стороны рваные раны – обломки заходили туда и оставались. А в правой ноге обломок зашел и разорвался полностью внутри”, – говорит Наталья.
Татьяне Кармазиной ампутировали правую ногу до голени. Левая нижняя конечность – со сложным переломом. По характеру травмирования женщина пришла к выводу, что ее ноги поразила взрывчатка, начиненная гвоздями.
В 2025-м россияне все чаще использовали беспилотники на оптоволокне, которые не чувствительны к противодействию комплексов радиоэлектронной борьбы (РЭБов). Кроме того, дроны начали менять высоту полета таким образом, чтобы люди не имели возможности спастись.
“Они залетают очень высоко, на высоту где-то 400-500 метров и когда видят цель, резко падают вниз. Ты его начинаешь слышать только тогда, когда четко видишь, разве что рукой не дотягиваешься”, – говорит Наталья Дергач.
Рассказывают и о тактике двойных ударов: часто российские дроны прилетают в паре. После того как один беспилотник сбросил взрывчатку на человека, другой подстерегает и не дает возможности помочь раненому или забрать тело. Из-за этого экстренные службы – полиция, скорая помощь не всегда могут приехать на вызов.
На вызовы медики ездят в шлемах и бронежилетах – это обязательное требование, рассказывает 65-летний фельдшер скорой медицинской помощи Херсона Алексей Алферов. Сейчас он находится в отпуске за свой счет, потому что даже после нескольких месяцев больничного – все еще хромает и лечит последствия сброса с дрона на автомобиль “скорой”.
17 апреля 2025-го его бригада получила вызов в Днепровский район Херсона – очень близко к побережью Днепра. Прохожие вызвали медиков для пострадавшего, которого атаковал дрон. Алексей с водителем приехали на место происшествия, поместили раненого на носилки в салон автомобиля и отправились в больницу. Алексей оказывал помощь, от места вызова отъехали примерно 300 метров, когда раздался взрыв. Медик почувствовал острую боль и увидел, что истекает кровью. Он получил тяжелую множественную минно-взрывную травму.
“Скорее всего, этот дрон был в режиме ожидания, – рассказывает Алексей. – Это было прямое попадание в машину, в пассажирское место. Машина вышла из строя, можно сказать, полностью уничтожена. Водитель травмировался немного меньше, но тоже пострадал”.
Алексей уверен в том, что оператор видел, что поражает медицинский спецтранспорт – на машине есть соответствующие маркировки. Алексея с водителем завез в больницу таксист, который случайно проезжал мимо них. А пациента забрала полиция и тоже транспортировала в медучреждение.
Алексей Алферов ко Дню Независимости Украины указом президента награжден медалью “За сохраненную жизнь”. На работу собирается выйти в октябре. После полученных травм вряд ли сможет ездить на “скорой”, поэтому скорее всего будет принимать вызовы в диспетчерской.
Российские дроны охоту ведут не только днем, но и ночью, используя тепловизоры. В прибрежной зоне Херсона не существует безопасного места и времени. Общественный транспорт фактически не функционирует. На частных автомобилях херсонцы тоже остерегаются выезжать из дома. Поскольку сбросы взрывчатки часто происходят и на электроподстанции, в домах нет света, возникают проблемы со связью. Люди вынуждены покидать свои дома. Некоторые жители до сих пор остаются в прибрежной зоне, впрочем, она постепенно превращается в пустошь. С момента деоккупации в ноябре 2022-го, областные власти эвакуировали из Херсона и района более 47 тыс человек, сообщили в ОВА.
В конце августа этого года россияне попытались парализовать важнейшую транспортную артерию Херсонщины – трассу М-14 Херсон – Николаев. Беспилотники начали атаковать гражданские автомобили, ехавшие по этой дороге. Херсонская власть с военными задействовали все возможные средства – РЭБы, антидроновые сетки, которые натянули вдоль дороги. Движение по трассе возобновилось, однако никто не дает гарантии полной безопасности.
Охота на беззащитных
Из прибрежной зоны эвакуируют и социальные учреждения. До декабря 2024-го в Антоновке работал Херсонский областной онкологический диспансер, который обслуживал 34 тысячи онкобольных региона. Однако с осени 2024-го к медучреждению, с которого видно Днепр, начали систематически прилетать российские БПЛА, рассказывает руководитель Ирина Сокур. Сначала дроны охотились за общественным транспортом и людьми на остановках, рассказывает врач. Впоследствии – за отдельными людьми и частными автомобилями где угодно. Сбрасывать взрывчатку начали и на парковку больницы.
“Количество моих работников, которые приезжали на работу на собственном автотранспорте постоянно уменьшалось, потому что собственный автотранспорт врачей постоянно попадал в зону поражения. Наша парковка всегда была полна, поэтому начались сбросы с дронов”, – говорит Ирина.
Осенью 2024-го в результате атаки дрона на автомобиль, получил тяжелые ранения пациент больницы. А 26 ноября 2024-го погибла лаборантка онкологического диспансера. Это видела медсестра больницы Татьяна Старостенко. У Татьяны закончилась ночная смена и около 8:00 она вышла из медучреждения на улицу. Женщина уже привыкла сначала смотреть на небо и увидела дрон, который преследовал автомобиль, двигавшийся в направлении больницы. “Я увидела, что мужчина едет на большой скорости, дрон гонится за ним. И когда он уже нагнал авто, сбросил бомбу – она попала в задний капот машины. Тот остановился. Когда я подошла, мужчина кричал невыносимо, было страшно смотреть на это. А коллега моя лежала на переднем сиденье мертвая. Ее осколком пронзило через сиденье насквозь”, – вспоминает Татьяна.
Ирина Сокур говорит: такие события деморализовали коллектив. После 2 декабря 2024-го общественный транспорт полностью перестал ездить в район Антоновки, где находится онкоцентр, поэтому коллектив принял решение переезжать.
“В своих Телеграмм каналах россияне писали, что у нас там военные, – рассказывает Ирина. – Но у нас кроме онкологических пациентов никогда там никого не было. И наши онкологические пациенты – это в основном люди пожилого возраста”.
Почему они это делают?
“Я шла по улице, мужчина жену свою вез на инвалидной коляске и дрон начал лететь за нами, – вспоминает херсонка Ольга Чернышова. – Мы на квартал вниз побежали – я, он с коляской, к кустам и деревьям, чтобы спрятать, а он за нами летел. Видно было, что он охотится”. Ольга называет охоту на уязвимых людей, которые не могут без помощи других, новым видом терроризма: “Это запугивание людей – заставить их выехать, шантаж, по факту, терроризм. Видно, откуда летают дроны – с оккупированных территорий. Они сбрасывают взрывчатку и возвращаются назад”.
В мае этого года вышел доклад Независимой международной комиссии ООН по расследованию событий в Украине. Комиссия пришла к выводу, что российские вооруженные силы совершили преступления против человечности в виде убийств и нападений на гражданское население с целью “распространения террора”. Комиссия также считает, что поведение россиян можно квалифицировать как преступление против человечности в виде насильственного перемещения населения, ведь “массовый и систематический характер нападений и террор населения заставили тысячи людей покинуть свои дома”. Авторы доклада отдельно отмечают: публичное распространение видеозаписей нападений и текстов с угрозами, анонсирующих дальнейшие нападения, увеличило страх населения, а онлайн-публикация в российских телеграмм-каналах видеозаписей об убийствах и ранениях гражданских лиц является “военным преступлением в виде посягательства на человеческое достоинство”.
“Я 2,5 месяца лежала в больнице – ежедневно пострадавшие от дронов поступали. Для них это самая интересная работа – чтобы мы сдались, просили, видимо, нашу власть отдать Херсон, – говорит Татьяна Кармазина. – Но мы не сдаемся, ничего не хотим, терпим от них все. А они только по гражданским и бьют”.
Эта статья подготовлена в рамках The Reckoning Project — инициативы украинских и международных журналистов, аналитиков и юристов, соучредителем которой является Лаборатория журналистики общественных интересов (Public Interest Journalism Lab). С марта 2022 года команда документирует и анализирует военные преступления, совершённые во время войны России против Украины.
Автор: Виктория Балицкая
