«У нас нет другого выхода, кроме реформирования всей пенсионной системы. И здесь я в первую очередь имею в виду сокращение неофициальной работы». Интервью с Алексеем Бузу, министром труда и социальной защиты

Пенсионная система Республики Молдова несправедлива и неустойчива, как считает Алексей Бузу, министр труда и социальной защиты. Он сказал об этом, когда давал интервью Ziarul de Gardă. Он добавил, что в этом секторе ожидаются реформы, в том числе в Инспекции труда, и призвал граждан не соглашаться на зарплату в конверте. Министр объяснил, что индексация пенсий с 1 апреля не покрывает инфляцию, и рассказал подробности о компенсации по счетам за энергетические ресурсы, которые Правительство должно предоставить в следующее холодное время года.

С 1 апреля пенсии будут проиндексированы на 15%. У нас инфляция вдвое выше, 30%. Почему так произошло? Есть очень много недовольства среди населения, а еще оппозиция критикует правительство из-за этого вопроса.

— Я думаю, что мы должны немного шире понять контекст этой индексации. Во-первых, с 2021 года и до сих пор все поправки в пенсионной системе приводили к повышению пенсий, включая минимальную и среднюю пенсию, и так мы поддерживали покупательную способность пенсионеров. Например, в начале этого года минимальная пенсия увеличилась на 92%, по совокупности за 2021-2022 гг.

92% – это очень много. Может быть Вы объясните нам в числах, чтобы было понятнее?

— Итак, минимальная пенсия повысилась с 1112 леев, какой она была в начале 2021 года, примерно до 2000 леев. С 1 апреля текущего года индексация составила 15%. Совокупная инфляция за 2021-2022 годы составила 48,6%. Минимальная пенсия повысилась гораздо быстрее, чем совокупная инфляция. Средняя пенсия в период 2021-2022 гг. повысилась на 53%, то есть сильно увеличилась по сравнению с инфляцией. В 2023 году ожидается, что инфляция составит 6%. Мы посмотрим, как будет меняться этот показатель.

Если прибавить 15% к повышению в начале года в среднесрочной перспективе, то покупательная способность даже сейчас выше. Это правительство хотело проиндексировать пенсии до уровня инфляции за декабрь 2022 года, как прописано в законе. Однако мы должны понимать, что это кризисный год. К тому же, в страховом бюджете структурный дефицит. Это значит, что из года в год поступления в этот бюджет ниже расходов. Если средняя пенсия увеличилась на 53% в 2021-2023 годы, а поступления в бюджет социального страхования за тот же период составили 27%, то у нас получается неустойчивое математическое соотношение.

В 2023 году в области пенсий в бюджете социального страхования дефицит 30%. Итак, почти 7 миллиардов леев, которые должны быть покрыты за счет государственного бюджета. Индексация на 15% в этом году обошлась примерно в 3 миллиарда 200 миллионов леев. Мы в правительстве отвечаем за принятие правильных, справедливых решений, и мы должны убедиться, что пенсионная система устойчива. Если проиндексировать пенсию на 30%, то нужно найти еще примерно 3 миллиарда леев. Это значит, что мы должны были урезать бюджет программ здравоохранения, образовательных программ, инвестиционных программ. Если проиндексировать пенсии на 30%, то не получится сохранить Фонд энергетической уязвимости, который пополнился 5 миллиардами леев.

Это фонд, из которого давались компенсации?

— Да, компенсации. Я это и пытаюсь объяснить. Разумеется, это правительство, показало, что заботится о пенсионерах, о справедливости этой системы, в том числе своими действиями и поправками в пенсионную систему за 2021 и 2022 год, но у нас кризис, и бюджет для социальной помощи неустойчив. Каждый год дефицит увеличивается, и его приходится покрывать за счет государственного бюджета.

Мы сделали все возможное для семей с низким доходом, для пенсионеров, чтобы оказать им максимальную помощь, но мы должны понимать, что бюджет не основывается на законах алхимии или на законах из другой вселенной. Если мы тратим больше на один приоритет, на одну категорию получателей, то приходится урезать другие части.

И Вы считаете, что так удалось добиться равновесия, чтобы всем хватило того малого бюджета, который у нас есть?

— Учитывая все трудности и ограничения, решение правительства было справедливым. И это говорит министр труда и социальной защиты. Ясно, что ни одному министру не хочется выйти к получателям, к пенсионерам, и сказать: «Мы проиндексируем меньше, чем планировали». Но такова ситуация. Мы верим, что граждане Республики Молдова – зрелые люди и что они понимают контекст, в котором мы живем, и в котором правительство старается справиться с этим кризисом. Поэтому мы в министерстве начали несколько структурных реформ, которые в частности касаются борьбы с неофициальным трудом и его сокращения.

По нашим оценкам, более 190 000 человек работают неофициально, то есть не указывают всю зарплату либо часть зарплаты. Те, кто работает сейчас, должны делать вклад в Фонд социального страхования, потому что этот вклад нужен для их родителей, бабушек и дедушек и членов семьи.

Алексея Бузу назначили министром труда и социальной защиты 9 января 2023 года, после того, как Марчел Спатарь подал в отставку. Бузу входил в Правительство Натальи Гаврилица и был повторно назначен на должность в Правительстве Дорина Речана, за которое Парламент проголосовал 16 февраля 2023 года.

Алексей Бузу пришел из гражданского общества. С 2012 года и до назначения на должность министра он был директором Центра Parteneriat pentru Dezvoltare. Кроме того, в этот период он был консультантом по вопросам социальной политики в рамках нескольких проектов международных организаций.

Если говорить о повышении пенсий, то проценты звучат очень хорошо, а вот числа – не очень. Например, проиндексированная минимальная пенсия – и у меня есть данные из министерства – составляет 2620 леев. Это очень маленькая сумма, и человеку, конечно, трудно прожить на нее месяц. Минимальная пенсия по инвалидности варьируется от 1300 до 1900 леев на человека с ограниченными возможностями. Эти данные звучат очень удручающе.

— Это правда. Но минимальная пенсия стала выше прожиточного минимума. Пенсии для людей с ограниченными возможностями еще не повысились, но они связаны между собой. Но опять же, мы должны понять, какой была минимальная пенсия три года назад, какой была динамика повышения пенсий три года назад, и какая пенсия сейчас. Пенсии в любой стране основываются на вложениях. Пенсию не устанавливает Министерство труда и социальной защиты, пенсию не устанавливает премьер-министр или президент страны. Каждый человек лично отвечает за вложения, и он должен работать, а когда он выходит на пенсию, мы отвечаем за эту защиту.

С тех пор, как я стал министром, каждый раз, когда я приезжаю к родителям, мой отец спрашивает: «Что слышно о моей пенсии?» Он был фермером, мэром, профсоюзником и делал вложения. И он получает пенсию, которую не считает адекватной и надлежащей. Но у нас бывали ситуации, когда в течение многих лет люди уходили на пенсию в непонятных условиях, недобросовестно, присваивая себе степени инвалидности. Пенсионная система стала средством злоупотребления для многих людей. Некоторые люди не делают взносов и оказались в ситуации, когда они вышли на пенсию, но не имеют пенсии или даже не могут получать минимальную пенсию. И мы заботимся обо всех этих людях. Я как министр несу ответственность за достижение баланса и должен обеспечить минимальную защиту для тех, кто не делал взносов, и гарантировать, что этот общественный договор для вкладчиков остается в силе и что они получают адекватную пенсию.

Справедлива ли сейчас пенсионная система Молдовы?

— Еще нет. Пока в пенсионной системе будут люди, которые не делают вложений, но получают пенсию незаконно, пенсионная система не будет справедливой. Также есть категории специалистов, которые вошли в пенсионную систему в возрасте 40-45 лет. Поэтому мы не можем говорить о справедливости. Но мы работаем над этим, и это наша обязанность. Мы работаем, чтобы обеспечить справедливую и устойчивую пенсионную систему.

Кажется, это проблема, которую чиновники не могут решить уже несколько десятилетий. У нас не хватает плательщиков в пенсионной системе, и мы поддерживаем ее из государственного бюджета. Сможем ли мы выбраться из этого порочного круга? Может быть нужны какие-то кардинальные и даже непопулярные реформы?

— У нас нет другого выхода, кроме реформирования всей пенсионной системы. И здесь я в первую очередь имею в виду сокращение неофициальной работы. Если мы ее не сократим, то каждый год придется сокращать образование, здравоохранение, фонды для детей, для молодых семей, чтобы обеспечить минимальную пенсию для наших пенсионеров.

Как выявить эти неформальные выплаты? Путем наказания? Или поощрения?

— Я считаю, что мы должны вести всеобъемлющую войну с этим явлением. Моя задача как министра состоит в том, чтобы убедить граждан в том, что стоит вносить свой вклад, верить в эту страну, верить в будущее Республики Молдова. Не в правительство, не в меня, а в страну. И это может звучать немного по-философски, эзотерично, но я думаю, что это предварительное условие.

Во-вторых, мы начали глубокую реформу в Инспекции труда. Мы усилили полномочия этого учреждения для борьбы с неофициальной занятостью и для ее выявления. Мы оценили всех людей в этом учреждении. Тех, кто годами не проявлял работоспособности, добросовестности, уже нет в этом учреждении.

Мы узнали, что было уволено несколько инспекторов труда. Это часть очищения системы?

— Именно. Мы рассмотрели последние годы и увидели, сколько было проверок, чем они закончились, какова была причина этих проверок, и мы проверили, нет ли у этих инспекторов других дел, связанных с задачами и мандатом Инспекции труда. Мы также повысили заработную плату и вскоре начнем набор новых инспекторов.

Мы изменили метод контроля и оценки рисков. Он будет основан на обмене данными между различными государственными учреждениями, такими как Налоговая инспекция, Национальная касса социального страхования, другими учреждениями, чтобы увидеть, например, декларирует ли работодатель достаточно высокий финансовый оборот по сравнению с указанным числом сотрудников. У каждого инспектора будет нагрудный видеорегистратор, и мы купим дроны. Так у нас появится современная, чистая и эффективная инспекция труда. Через несколько месяцев мы назначим компетентного и честного человека руководить этим учреждением.

Через сколько времени вы ожидаете увидеть результаты?

— Мы ждем первых результатов в этом году. Но задача этого учреждения заключается не в том, чтобы давить на экономических агентов и проводить проверки. Задача этого учреждения – ввести в официальные рамки как можно больше людей, занятых неофициальной работой.

Скольких людей уволили?

— Честно говоря, я не знаю окончательное число, но думаю, что как минимум треть ушла. Но я хочу сказать, что оценка была основана лишь на производительности и честности. Я слышал в общественном пространстве такие слова: «Смотрите, сюда тоже хотят посадить людей из партии». Мы взяли на себя очень высокий риск, связанный с доверием, из-за этой реформы, потому что мы хотим показать, что в Молдове в 2023 году можно создать чистое, эффективное и современное учреждение. И наш интерес как раз в том, чтобы найти компетентных, честных людей, преданных делу борьбы с неофициальностью.

И сейчас на Вас подают в суд?

— Да, но мы знали, что так будет. Вот почему мы находимся в такой ситуации, ведь сложные решения всегда откладывались. Мы всегда помним о пенсиях, когда делаем индексацию или на Пасху, когда даем еще по тысяче леев. Но никого не волнует, как можно изменить траекторию, как сделать эту систему устойчивой.

В это холодное время года граждане Молдовы получили компенсацию по счетам за энергоресурсы. Будем ли мы получать такую компенсацию и в следующем холодном сезоне? Мы ожидаем, что цены останутся такими же высокими. Обычно так и бывает, и если они выросли, то их трудно снизить. У Вас есть ответы для людей? Будет ли у нас компенсация в следующем году?

— Я так думаю, но форма, в которой будут предоставляться эти компенсации, зависит от двух факторов: от стоимости источника энергии и от фискальных возможностей правительства. Все зависит от того, сколько внутренних и внешних ресурсов мы сможем использовать для этого.

Из каких средств до сих пор выплачивались компенсации?

— Большая часть компенсаций была выплачена из внутренних средств. Моим коллегам из других министерств пришлось урезать свои программы, чтобы мы смогли получить 5 миллиардов леев для компенсации.

Мы также получали средства от доноров, и из 5 миллиардов леев, я думаю, 1 миллиард 200 миллионов леев поступили от партнеров по развитию. Можно предположить, что часть этих денег могла быть использована в других целях. Но это правительство выделило 5 миллиардов леев на компенсацию. Для сравнения, чтобы граждане понимали: для Дорожного фонда правительство выделило полтора миллиарда леев, а для Фонда регионального и местного развития в прошлом году правительство выделило 2 миллиарда леев.

К 5 миллиардам леев для компенсации мы прибавляем 3,2 миллиарда леев, которые мы использовали для индексации, и получается 8 миллиардов. Эти деньги не упали с неба. Чтобы собрать это финансовые средства, Министерству финансов пришлось выделить меньше средств на сельское хозяйство, на дороги и т. д.

Это были необходимые или популистские решения?

— Это были необходимые решения, потому что мы должны были защитить граждан Республики Молдова, а особенно малообеспеченных людей. Если помните, в прошлом году компенсационная программа была одинаковой для всех. И она не была эффективной, но поскольку возник этот кризис, пришлось реагировать, и у правительства не было необходимых инструментов, чтобы выбрать конкретных получателей.

А в этом году мой предшественник Марчел Спатарь проделал удивительную работу вместе с Даном Перчуном и командой из министерства, чтобы за два-три месяца построить эту систему, в которой примерно 800 000 человек. У многих людей нет Интернета, нет компьютеров, но они в этой системе, потому что прошлой осенью мои коллеги из службы социальной помощи, библиотекари записали в эту программу более 300 000 человек. Огромную работу проделали за очень короткое время.

Разумеется, если взглянуть на это с точки зрения граждан, то для них цены все равно высокие. Если покупательная способность не увеличилась в шесть или семь раз, то она по крайней мере увеличилась в три раза в результате компенсаций. То есть она все-таки выросла.

Мы стараемся сделать все возможное, чтобы справиться с этим кризисом, но важно начать реформы, которые откладывались многие годы.

Возвращаясь к компенсациям на следующий отопительный сезонВы сказали, что они будут, но, возможно, это будет иначе. Можем ли мы ожидать, что они будут меньше?

— Я не могу взять на себя эти обязательства, потому что нам предстоит пройти несколько этапов. Во-первых, нам нужно подвести черту в конце марта и извлечь все уроки из этого опыта. Этот фонд и процесс были в значительной степени регламентированы и скорректированы положениями Комиссии по чрезвычайным ситуациям. Мы должны пересмотреть эти изменения, выяснить, как они повлияли, и понять, как мы можем лучше ориентироваться на определенные нами категории. Это первый шаг.

Второй этап – понять, какой будет стоимость источника энергии, какими будут финансовые возможности, какая будет поддержка со стороны партнеров по развитию. Располагая этими данными, мы сообщим гражданам, какой будет следующая помощь.

Но компенсация будет?

— Это мое личное мнение, но я верю, что государство и дальше будет поддерживать население. Если цены будут высокими, то Правительство найдет выход. Но как именно, нам еще предстоит выяснить.

Как Вы отвечаете тем, кто требует от Правительства полной оплаты счетов? Есть политическое движение с такими запросами.

— Я считаю, что каждый гражданин Республики Молдова имеет право требовать от правительства всего, чего он хочет. Я твердо верю, что у нас демократия, даже если это несовершенная демократия. Все граждане имеют право протестовать и требовать. Это правительство должно нести ответственность перед гражданами. Я работаю ради всех граждан, вне независимости от их политических взглядов. Но мы должны сначала понять одну вещь: деньги, которые мы используем для компенсации, – это деньги граждан. Это подразумевает огромную ответственность. Деньги не приходят в так называемых «кульках» или в чемоданах или как-то еще. Это деньги граждан.

Но они говорят, что мы должны взять деньги граждан и отдать их гражданам. Мне кажется, в этой мысли нет логики. Либо мы должны взять деньги из сферы образования, здравоохранения. Итак, мне хотелось бы, чтобы не столько граждане, сколько политические деятели предоставили более подробную информацию. Я хотел бы увидеть двухстраничный анализ. Сколько стоит такая идея, и где именно взять деньги?

И еще один момент, который должны понимать эти политические деятели… Они это понимают, но… Из-за кого у нас такие высокие цены? У меня как у министра нет доступа к нефтяным месторождениям для создания газа. У нас нет газа по цене 3 лея за кубометр, и мы не намеренно повысили цену до 29 леев. Цена такая, какая на рынке, и мы в данном случае можем ее компенсировать в краткосрочной перспективе, а в среднесрочной и долгосрочной перспективе мы должны укреплять свою энергонезависимость.

Спасибо Вам!

Интервью брала Наталья ЗАХАРЕСКУ
Вы также можете подписаться на нас в Telegram, где мы публикуем расследования и самые важные новости дня, а также на наш аккаунт в YouTube, Facebook, Twitter, Instagram.

Leave a Reply

Your email address will not be published. Required fields are marked *