1 ноября при невыясненных еще обстоятельствах умерла 19-летняя Валерия Николаев. Будучи совершенно здоровой, она родила здорового мальчика, а после выписки из роддома в критическом состоянии попала снова в больницу, но врачам не удалось ее спасти. Что произошло после 1 ноября в жизни семьи Валерии? В каком состоянии находится Давид, ее сын, которому всего четыре дня посчастливилось почувствовать тепло материнских рук?
Село Шерпень Новоаненского района находится в 70 км от Кишинева. В этом селе 19 лет назад родилась Валерия Николаев, первая из 6 детей в семье. С 1 ноября название населенного пункта прозвучало в десятках новостей в связи с преждевременной смертью молодой мамы, которая будучи абсолютно здоровой, родила здорового ребенка, но скончалась всего через несколько дней после родов при невыясненных обстоятельствах.
Родители Валерии, Анна и Виталий, сказали нам, что только в конце ноября, когда будет завершена судебно-медицинская экспертиза матки их умершей дочери, все прояснится. «Я была занята похоронами, с ребенком в больнице, мы ждем результата экспертизы матки через месяц, после этого начнем общаться с адвокатом», – сказала нам Анна, мать Валерии, с которой мы разговаривали в Кишиневе, в больничной палате, где она госпитализирована из-за проблем со здоровьем у маленького Давида. «Думаете, он не чувствует, что с ним случилось?», – задаётся вопросом Анна, скорбящая мать молодой женщины, которая, по словам родителей, скончалась из-за халатности врачей.
Кто дал ему имя? «Его мать, ей удалось дать ему имя – Давид… Только этот ребенок остался от моей девочки. Грустно, что он вырастет без матери, но он будет расти со мной, в моей семье, я буду ему матерью и бабушкой, я постараюсь, чтобы он никогда не был лишен материнской любви», – пообещала Анна, вытирая слезы уголком черной косынки, которую она постоянно носит с 1 ноября.
Она родила 6 детей, но, по ее словам, никогда не думала, что между родами и смертью может быть неожиданно такой короткий путь.
Хроника смертельного страдания
Анна Николаев, мать Валерии:
В субботу ей стало плохо, поднялась температура, ее трясло. Мы подумали, что после родов температура может подняться из-за груди. Я дала ей таблетку, температура прошла, и она сказала, что все прошло.
В воскресенье она пожаловалась на боли в животе. Я сказала ей, что это может быть после родов, может быть, она неправильно питалась, но у нее начало болеть не только в животе, но и по бокам. Я позвонила семейному врачу. Она пришла, осмотрела ее и сказала, чтобы мы вызвали скорую, чтобы исключить грыжу, которая может быть за мышцами. Позвонили женщине, которая принимала роды, она сказала, что не знает, что это может быть. «Приезжайте, посмотрим», – сказала доктор.
Когда мы приехали, было практически поздно. Мы пробыли там около трех часов, не знаю, что они с ней делали, но она громко кричала. Я была с ребенком, в соседнем помещении. Они говорили: подожди, детка, посмотрим, что у тебя там. Она больше не могла терпеть боль. Они вызвали и хирурга. Он был очень осторожен, утешал ее, объяснял. Я попросила его сделать УЗИ. Он повернулся ко мне и сказал: «Откуда, дорогая взять УЗИ? Из кармана, откуда, если вы пришли в это время?». Я спросила: «Район такой большой, нигде нет УЗИ? В скорой нет?». Мы пробыли там примерно 3-4 часа, пока они не посоветовались с Кишиневом, пока приехала скорая, потом врачи писали около получаса, затем сели в скорую и приехали примерно в 8-9 вечера. Она была в сознании, у нее сильно болел живот, ей казалось, что мы больше не доедем, знаете какие у нас дороги, не очень хорошие, с дырами, так сильно трясло, у нее больше не было ни терпения, ни сил, чтобы добраться туда, куда они ее везли. Мы тоже не знали, куда они ее везут. В Кишиневе переводили ее из одного отделения в другое, но она была еще в сознании. В конце концов, привезли в Центр матери и ребенка. Там оказали ей всю необходимую помощь.
Виталий Николаев, отец Валерии:
18-го она родила, 19-го она оставалась в больнице, а 20-го отправили домой. К вечеру поднялась температура, появились боли в животе. 21-го ситуация была такая же. Я сказал ей: «Ты не шути, дай телефон я вызову скорую, позвоню в 112, чтобы отвезли тебя в больницу, чтобы посмотрели, почему у тебя после родов живот не проходит, продолжает болеть». Она сказала, что потерпит до утра, она была у плиты, нагревала воду, и я видел, как она наклонила голову на плиту, а рукой держалась за живот, и я сказал ей: «Не шути», и позвонил в скорую. Это были последние слова, которых я сказал дочери. Анна взяла сумку, взяла мальчика на руки. У ворот мы медленно посадили Валерию в скорую, и они поехали в Анены, а из Анен они перевезли ее в Кишинев. Она разговаривала с Анной, с женой, пока ее клали на каталку, посмотрела на нее, как она пошла, врачи взяли сумку с необходимыми вещами и ушли.
Анна Николаев:
На следующий день муж пошел в Отделение скорой помощи. Они сказали ему, что наша дочь в очень тяжелом состоянии, сказали, что у нее было много гноя. Валерии сделали операцию, она была в реанимации и они сказали мужу, что делают все возможное, чтобы спасти ее. Дай бог, но она практически не имела признаков жизни. Я, находясь в больнице с ребенком, только из слов мужа узнавала информацию.
Виталий Николаев:
На следующий день я пошел в Отделение скорой помощи, вошел в регистратуру, они просмотрели в журнал и сказали, что наша дочь в реанимации, в очень тяжелом состоянии. Я пошел в реанимацию, позвонил, доктор вышел, я сказал ему, что я отец Валерии, и что хочу узнать о ее состояние, как она себя чувствует, что у нее. Они начали говорить мне, что она в серьезном состоянии, в очень серьезном состоянии и ей уже сделали операцию, в ту же ночь, примерно в два часа ночи. Они не позволили мне увидеть ее. Я ушел, позвонили Анне и рассказали ей о состоянии нашей дочери. Мы и не думали, что она попадет в реанимацию, что будет без сознания. На следующий день мне позвонила Анна, сказала, чтобы я поехал к Валерии, посмотреть, что с ней. Я поехал, но меня не пустили. «Позвоните, если мы не ответим на ваш звонок, через 15-20 минут мы сами позвоним, чтобы рассказать о состоянии пациентки».
1 ноября мне позвонила Анна и сказала: «Я была у Валерии, мне разрешили врачи, и я вошла в реанимацию, взяла ее за руку, поставила иконку у ее головы». Примерно через 4 или 5 часов врач позвонил мне из реанимации, дважды сказал: «Г-н Виталий». «Да, да, я вас слышу». «Г-н Виталий». «Да, я вас слышу». «К сожалению, пациентка Николаев Валерия скончалась в 3.15».
Анна Николаев:
До того, как она умерла, я была у нее в реанимации. Там я хотела спросить, но так и не получила ответа: от чего и как получилось, что моя дочь находится в таком состоянии? Они объясняли, что она прибыла в тяжелом состоянии, что ей оказали всю необходимую помощь, всё повторяли, в каком она состоянии. Я зашла к ней в реанимацию, там было много приборов, я была в шоке, я ничего не понимала, я смотрела на нее, и моя материнская душа понимала, что она уже мертва, только сердце еще бьется. Я говорила с ней, я знала, что она меня не слышит, но я говорила с ней. Я вернулась в отделение. Я приехала туда в час дня. Примерно в 4 позвонил мой муж и сказал, что наша дочь умерла. У нее произошла остановка сердца.
«Никаких ответов мы не получили: от чего и как случилось, что моя дочь умерла?»
Мать Валерии говорит, что не успокоится, пока не узнает, по какой причине умер ее ребенок. На данный момент у нее есть своя версия, но она ждет, пока эксперты представят ей некоторые правдивые выводы.
Анна Николаев:
Они не сделали все обследования, которые должны были сделать после родов. Врач знал, какие у нее тяжелые роды были. Ее не нужно было так быстро выписывать домой, они должны была сделать ей УЗИ. Я была там, у ее двери, она (доктор, прим. ред.) не подошла, чтобы сказать мне, что это были тяжелые роды, возможно, ей нужно было бы остаться еще в больнице, не нужно было забирать ее так быстро домой. На самом деле, я не пошла туда, чтобы силой забрать ее домой. В понедельник вечером она поехала в больницу, во вторник она родила и я пошла к ней. В среду я не пошла, потому что была на работе. Пока я была на работе, она позвонила мне и сказала, что ее выписывают домой, и в среду я пошла, чтобы забрать ее. Я ждала ее у двери, потому что не разрешают входить в отделение. Она сказала мне: «Мама, я даже не успела родить, а кто-то, даже не знаю как, кто-то из акушерок, сказал: „Разве ты не вознаградишь доктора?”». Я сказала: «Валерика, я не знаю». Она дала кому-то 300 или 200 леев, не знаю точно, но я оставила ей немного денег. Когда я пришла забрать ее домой, я купила коробку конфет, шампанское, чтобы она передала их врачу и «поблагодарила» за то, что они загубили мою дочь. Я забрала ее домой. Она была разорвана, разрезана, сшита. Я спросила ее, что они сказали, как нужно обрабатывать швы? «Ничего не говорили, сказали, что не нужно ничего делать, само пройдет». Я спросила, какие лекарства они ей дали, что они ей сказали. «Они дали мне какой-то диклофенак, от боли, и все».
Виталий Николаев:
Медицинская комиссия взяла матку в лабораторию, и они сказали нам, что после того, как они проведут все анализы, они расскажут нам, что у нее было, потому что здесь ничего нельзя добиться. Они открыли дело за то, что врачи не позаботились о ней. Она только родила, поэтому они должны были подержать ее в больнице хотя бы несколько дней. Когда они отпустили ее домой, они должны были сделать ей УЗИ, проверить, убедиться, что она здорова, или хотя бы дать лечение, жена бы помогла ей, ведь она родила шестерых детей.
Анна Николаев:
Я родила шестерых, но только сейчас поняла, что у нас роды – это не только радость, но и большой риск. Я бы сказала всем женщинам, которые собираются рожать, чтобы они сначала застраховались, чтобы знали, в чьи руки идут, какому врачу они доверяют свою жизнь и жизнь их будущего ребенка. Врачи тоже бывают разные, как и люди других профессий. Когда мы строим дом, мы стараемся не доверять работу кому попало. Почему бы нам заранее не выбрать для родов хорошего врача, которому можно было бы доверять?
Траур в Шерпенах
Начало ноября застало семью Николаев в невзгодах и страданиях. Скромная жизнь, нехватка средств, в условиях, когда родители, не имея работы в селе, работают по часам, там, где приходится. Бедность, трудности и проблемы, однако, кажутся неважными по сравнению со смертью Валерии. «На земле нет более тяжелых страданий, чем потеря ребенка», – говорит Виталий, отец Валерии, который остался дома один со своими 5 детьми, в то время как Анна заботится о Давиде, госпитализированном после смерти Валерии в Институте матери и ребенка.
«В голову приходят некоторые мысли, мы как будто ждем ее, вот вернется домой. Все спрашивают о ней, и эти, которые старше, и малышка, из детского сада, все еще спрашивают, когда придет Валерия. Она была старшим ребенком. Она родилась зимой, 13 января, и всегда была стойкой, сильной и заботливой. Она была как мать для младших детей», – говорит нам Виталий Николаев, который приготовил обед и встретил Костела и Михаелу из школы, ожидая возвращения двух других старших детей. А вечером приведет из детского сада трехлетнюю младшую дочь, у которой в тот день, когда мы пришли в Шерпенах, состоялся первый в ее жизни утренник.
Преждевременная смерть молодой мамы задела многих добрых людей, которые собирали подарки для Давида, а также для пяти других детей семьи Николаев.
Анна, находясь в больнице, ежедневно отвечает на звонки людей, которые не могут оставаться безразличными. Эти неизвестные люди пережили такую же трагедию или просто поняли, что в условиях кризиса, с которым сталкивается вся страна, многодетная семья, переживающая страшное горе, не может справиться без помощи других людей.
«Я хочу поблагодарить всех людей со всех районов за то, что пришли нам на помощь и с похоронами дочери, и позже, и сейчас. С некоторыми я все еще поддерживаю связь. И я благодарю Всевышнего за то, что есть еще добрые люди, а не такие как те врачи, которые практикуются на детях», – отметила Анна.
Посмертно: В 2021 году уровень материнской смертности составил 47,9 умерших женщин на 100 000 живорожденных детей
Министерство здравоохранения сообщило для ZdG, что была создана комиссия, которая рассматривает это дело, не предоставив более подробную информацию о расследованиях или выводах.
- По данным специализированных исследований, в Молдове материнская смертность остается на высоком уровне, и основными причинами смерти являются кровоизлияния, гипертония, инфекции.
- По данным Всемирной Организации Здравоохранения, в последние 20 лет уровень материнской смертности в Молдове в 5 раз выше, чем в среднем по Европе.
- К 2030 году Молдова стремится снизить уровень материнской смертности до 13,3 случаев на 100 000 живорожденных.
- В 2021 году уровень материнской смертности составил 47,9 умерших женщин на 100 000 живорожденных.
- Эксперты отмечают, что в 50% случаев, случаи смерти можно было бы избежать.
Аннета ГРОСУ
