Оксана живет в Одесской области. До недавнего времени она не решалась уезжать из дома и надеялась, что ужас войны обойдет ее стороной. Но несколько недель назад она перестала бороться со страхами и отправилась в путь. Она с трудом выехала из Украины. С тех пор, как началась война, очередь из автомобилей и грузовиков до контрольно-пропускного пункта Орловка-Исакча растягивается на 15 км. Это единственное место паромной переправы через Дунай в Европу. Это трудно представить, трудно выдержать… В этой очереди те, кто бежит от войны, познают жажду, голод, бессонницу, ложь и отчаяние.

По словам Оксаны, ей повезло. Она смогла достаточно легко добраться до Румынии, а оттуда она уехала в Польшу по совету посредников, которые обещали дать ей там работу. «Предложение» работы обошлось недорого, как она рассказала. «Я заплатила 200 евро авансом и должна была заплатить еще 200 евро сразу после трудоустройства. Но этого не произошло. Посредники исчезли до того, как Оксана добралась до места. В отчаянии она решила поехать в Италию по совету родственницы, которая уже много лет там работает.

«С тех пор, как началась война в Украине и растет число беженцев из военных зон, в Италии тоже появились „сети” посредников, которые обещают золотые горы. Большинство из них из постсоветских стран. Принцип тот же. Они просят у Вас „аванс” и обещают дать надежную работу, а затем исчезают с деньгами», – рассказывает Оксана.

Во многих странах действует сомнительный бизнес за счет страданий украинских беженцев. В этих условиях вновь появляются группы торговцев людьми, для которых войны – это настоящий дар небес.

Другая беженка Елена оказалась в Кишиневе с двумя маленькими детьми и попыталась снять жилье, чтобы как-то продолжить жить, пока ее муж оставался в Украине, где продолжается война. Здесь, в гостеприимной и приветливой Молдове, она столкнулась с мошенниками с недвижимостью, о существовании которых она даже не подозревала.

«Они следят за всеми объявлениями, связанными со сдачей жилья в аренду. Они диктуют цены. Как только они понимают, что речь идет о беженцах из Украины, то есть о людях, которым трудно — особенно когда речь идет о матери с маленькими детьми, – у них нет тормозов, и уже невозможно договориться с хозяевами жилья, которые иначе, возможно, сдали бы его за земную стоимость», – рассказывает Елена, которая в отчаянии из-за того, что стала жертвой мошенников с недвижимостью в Кишиневе.

«Я встречала толковых, искренних, понимающих людей, но все их добрые дела затмились этими мошенниками», – объясняет Елена. Она решила пока переехать в молдавское село в надежде, что там она не попадет в руки посредников, которые сдают в аренду жилье и обогащаются за счет страданий жертв войны в Украине.

Беженцы говорят, что они слышали о случаях, когда к людям, бегущим от войны, проявляли ненависть члены общества и представители власти. Им прямо говорили, что их проблемы не входят в служебные обязанности, и что, занимаясь ими, они не успевают решать другие проблемы местных жителей. Такие конфликты возникают, когда истекает 90-дневный срок законного пребывания людей в Республике Молдова, и у них нет шансов вернуться домой.

«Большинство таких беженцев – матери с маленькими детьми. Им нужна гарантия поступления в школу или в детский сад», – объясняют беженцы, которые ищут решения для того, чтобы оставаться в Молдове, пока они не смогут воссоединиться с семьями.

Да, некоторые обогащаются за счет дезинформации беженцев. Иногда для тех, кто уехал из Украины, делают удостоверение личности, и иногда им дают «гарантии» оформления паспортов за деньги, но на самом деле им лгут.

ЕС предоставляет разные виды помощи, чтобы решить проблемы беженцев из Украины. Европейский союз признает, что, поскольку 90% из них – женщины и дети, они более уязвимы для насилия и нарушения прав человека, включая торговлю людьми, контрабанду и незаконное усыновление.

Выход? Его трудно найти, так как все эти сценарии создают сомнительные группировки, которые спонтанно применяют методы сокрытия улик.

Но даже так, если кто-то знает о таких случаях, он должен сообщать о них. Возможно, при военных условиях такие преступления должны расследоваться и наказываться по более суровым законам. Если у нас нет таких законов, мы должны их внедрить. Пока мы находимся в военной зоне, мы не можем игнорировать страдания тех, кому приходится сражаться на этом втором фронте, который открылся после того, как им удалось убежать с линии фронта в их стране.

Анета ГРОСУ