В правящей партии нет коррупции? Почему ни один высокопоставленный чиновник из нынешнего правительства не фигурирует в публичных уголовных делах о коррупции?

За последние четыре года в публичном пространстве не было ни одного известного случая, когда бы министр, депутат от ПДС или другой высокопоставленный чиновник из нынешней власти был задержан, привлечен к уголовной ответственности или предстал перед судом за коррупционные действия. Антикоррупционная прокуратура и НЦБК заявили для Ziarul de Gardă, что не располагают такой информацией или не могут ее предоставить, и мы также не нашли ее в их ежегодных отчетах. Антикоррупционные эксперты и юристы, к которым обратилась ZdG для разъяснения этого явления, считают, что объяснения могут быть разными: от давления со стороны общества и международных партнеров на проевропейскую партию, для которой «любое отклонение обходится огромными политическими потерями», до институциональной культуры, которая исторически расследует в основном «наследие» предыдущих правительств.

Ответы ведомств: «Мы не можем определить политическую принадлежность фигурирующих лиц»

По запросу ZdG Антикоррупционная прокуратура сообщила, что ее база данных содержит только идентификационные данные фигурирующих лиц, без указания их должности или политической принадлежности. Поэтому учреждение заявило, что «не может предоставить ответ», касающийся потенциальных дел, которые связаны с чиновниками из нынешней власти. Также прокуратура сослалась на правовые ограничения доступа к информации из уголовного следствия и на необходимость соблюдения презумпции невиновности и конфиденциальности.

Ответ Национального центра по борьбе с коррупцией (НЦБК) был схожим: учреждение сослалось на правовые положения, позволяющие ограничивать доступ к информации из уголовных дел, если ее разглашение может навредить расследованию или правам вовлеченных лиц.

Что показывают отчеты Антикоррупционной прокуратуры и НЦБК: резонансные дела касаются прошлого

Из публичных сообщений антикоррупционных учреждений следует, что ни один министр из правительств Гаврилицы, Речана или Мунтяну, а также ни один депутат от ПДС не фигурировали в уголовных делах за последние четыре года. Отчеты показывают, что наиболее громкие дела в этот период касались бывших чиновников за период до 2021 года, бывших министров или депутатов из предыдущих правительств, а также депутатов от оппозиции. Антикоррупционная прокуратура и НЦБК упоминают в своих отчетах случаи, связанные с незаконным финансированием партий, злоупотреблением властью, извлечением выгоды из влияния и сложными экономическими схемами, созданными в прошлые периоды или не затрагивающими высокопоставленных чиновников из правящей коалиции. В честь Международного дня борьбы с коррупцией ZdG спросила двух антикоррупционных экспертов и бывшего министра юстиции, почему у нас нет коррупционных дел, связанных с нынешней властью.

Лилия Захария: «У них нет старых сетей влияния, и они знают, что находятся под лупой»

Эксперт по неподкупности и исполнительный директор Transparency International Moldova Лилия Захария объяснила, что нынешний состав правительства пришел к власти без экономических сетей, унаследованных политических лояльностей или «местных баронов», которые подпитывали коррупцию в прежних правительствах. Она считает, что отсутствие таких структур снижает риск злоупотребления властью в личных целях, а общественное и международное давление на проевропейскую партию «делает так, что любое отклонение обходится огромными политическими потерями».

«Люди, которых назначала ПДС, в основном приходили из НПО, академической среды или свободных профессий, а не из коррумпированной системы, унаследованной после 2000-х.

Этим объясняется и то, почему мы видим гораздо меньше уголовных дел в отношении них. Дело не в том, что они „более святые”, а в том, что они не успели выстроить паутину, которая в прошлом питала коррупцию: экономические схемы, политическую защиту, зависимых чиновников, захваченные учреждения. Кроме того, общественные ожидания намного выше, любой промах вызвал бы медийный взрыв и сжег бы имидж партии за секунду. ПДС знает, что живет под огромной лупой.

Также внешнее давление играет важную роль. Европейские партнеры внимательно наблюдают за тем, что происходит в Кишиневе, особенно в контексте европейской интеграции, и это сдерживает рискованное поведение. Коррумпированный министр в проевропейской партии наносит несравнимо больший ущерб, чем в популистской или антизападной партии. Политическая цена слишком велика.

Реальность в том, что ПДС допускает ошибки, иногда серьезные, но партия не стоит на инфраструктуре коррупции. Но на данный момент небольшое количество дел – это не результат политической защиты, а сочетание отсутствия коррумпированных сетей, постоянного общественного давления и повышенного внимания Запада», – считает эксперт.

Лилия Ионицэ: «Учреждения работают лучше ретроактивно. Хотелось бы видеть их такими же активными в реальном времени»

Эксперт Лилия Ионицэ из Центра анализа и предотвращения коррупции считает, что отсутствие публичных дел не следует автоматически приравнивать к безупречной неподкупности власти. Она напомнила, что исторически антикоррупционные учреждения более активно расследуют действия предыдущих правительств, чем тех, кто находится у власти.

«То, что в публичном пространстве мы не видим коррупционных дел, которые бы касались нынешнего состава должностных лиц, можно истолковать в двух направлениях. Первое, оптимистичное: их неподкупность безупречна, и у учреждений не было оснований начинать расследования. Второе, более реалистичное, если смотреть исторически: власти продолжают уделять внимание политическому „наследию”, а не тем, кто сегодня у власти.

Я не исключаю первую возможность, но и вторую игнорировать не могу. Дела, жалобы и подозрения существуют (возможно, не все публичные, возможно, еще на начальных этапах), но как правило, они появляются лишь после смены правящего полюса. Этот ритм повторялся достаточно стабильно последние более чем 20 лет, чтобы говорить не просто о впечатлении, а о документированном историческом и статистическом типе. Лично я не могу сказать, что такой способ функционирования внушает мне полное доверие к беспристрастности системы.

Объяснение, которое я вижу, простое, хотя и не очень комфортное: пока учреждения не воспринимаются как полностью независимые, любая деятельность по борьбе с коррупцией остается уязвимой для избирательности. На первый взгляд, соответствующие структуры хорошо работают ретроактивно, но в отношении нынешней власти они действуют осторожно.

Мне бы хотелось, чтобы мы дошли до момента, когда коррупционные дела больше не будут связаны с избирательными циклами, а неподкупность будет проверяться не только после, но и во время осуществления власти. Только тогда мы сможем говорить о зрелой, равномерно применяемой и, самое главное, заслуживающей доверия борьбе с коррупцией», – отметила эксперт.

Александр Тэнасе: «Презумпция добросовестности не подлежит торгу»

Бывший министр юстиции и бывший председатель Конституционного суда Александр Тэнасе сказал, что в нормальном демократическом обществе все должно быть просто: исходишь из презумпции добросовестности и не обращаешься с чиновником как с преступником при отсутствии доказательств. А у нас, по его мнению, «после безразборного заимствования того, что называли в целом „религией антикоррупции”, общество годами приучали видеть в любом госслужащем растущего вора». Этот менталитет, по словам Тэнасе, глубоко подорвал доверие к госучреждениям.

Он считает, что незаметно мы пришли к культуре доносов и уголовного спектакля, где лозунги вроде «все одинаковые» заменяют анализ, и публика ждет «шоу в масках», а не правосудия. И сама идея, что каждый вечер должен приносить новый «телевизионный рейд», говорит больше о состоянии общества, чем о неподкупности власти.

«Я думаю, что во всех правительствах за последние 30 лет, включая правительства Гаврилицы, Речана или Мунтяну, без сомнения, были случаи коррупции. Нет политической власти, иммунной к этому. Об одних случаях стало известно, а о других никогда не узнают. У меня нет оснований считать, что нынешнее большинство генетически иное. Но – и это важно – до настоящего времени СМИ не отразили ни одного существенного случая коррупции внутри нынешней власти. Возможно, конечно, что определенная самоцензура существует среди некоторых журналистов, когда речь идет о ПДС. Но, как всегда, правда выяснится лишь после смены власти, когда все проясняется гораздо лучше.

Я хочу пояснить логику такого подхода: когда нет доказательств, нельзя выдумывать коррупцию лишь для того, чтобы накормить публику, привыкшую к ритуалу телевизионных „казней”. В правовом государстве виновных не фабрикуют, чтобы подтвердить национальный миф о том, что „все воры”. Иначе отсюда начинается следующая, еще более вредная стадия: крах дел в суде из-за отсутствия доказательств, за которым следует волна общественной истерики – на этот раз против судей, которых обвиняют в том, что они „отпускают воров из тюрьмы”. Это порочный круг, разрушающий не только доверие к правосудию, но и сам конституционный порядок.

Поэтому, пока не появятся конкретные данные, которые убедят меня в обратном, я исхожу из презумпции добросовестности. Не потому, что политики святые, а потому что принципы правового государства не подлежат торгу. Я не хочу видеть вечером по телевизору шоу в масках только потому, что часть общества стала путать правосудие с развлечением», – добавил Тэнасе.