«Медиакaмпания в приднестровском регионе была направлена на то, чтобы придать легитимность процессу, лишенному реальной конкуренции». «Выборы» на левом берегу Днестра, сопровождавшиеся пропагандистскими нарративами

Так называемые выборы в приднестровском регионе, которые прошли 30 ноября, сопровождались интенсивной волной пропагандистских нарративов, призванных создать образ подлинно демократического процесса и территории, лояльной России. Эксперты, с которыми поговорила ZdG, утверждают, что тираспольский режим использовал тот же механизм символической легитимации: искусственно повышенную явку, речи об «единстве», обвинения в адрес Кишинева и хорошо подготовленную риторику, которая представляла выборы как испытание на геополитическую верность. «В приднестровском регионе выборы не решают, кто находится у власти, они лишь подтверждают ее», – сказал эксперт WatchDog Андрей Курэрару. При этом исследователи отметили медиабомбардировку, призванную вселить страх, вызвать лояльность и создать впечатление подлинного избирательного процесса.

Минимальная явка, максимальный контроль: как «управляли» так называемыми «выборами»

В приднестровском регионе в воскресенье, 30 ноября, прошли так называемые парламентские и местные выборы. По предварительным данным Тираспольской избирательной комиссии, к урнам пришли лишь 102 655 человек, то есть 26,01% зарегистрированных избирателей, что стало историческим антирекордом. Даже при этом отсутствие минимального порога явки автоматически сделало результаты действительными.

Всего сепаратистский режим разыграл 33 мандата в так называемом Верховном совете, аналоге «парламента» региона, 469 мест мандатов местных советников и 76 должностей руководителей населенных пунктов. Для голосования были открыты 246 участков, которые работали с 08:00 до 20:00. В списке кандидатов в так называемый Верховный совет числились 45 претендентов, из которых 22 человека уже занимали кресла в «законодательном органе». Все эти 22 кандидата сохранили свои позиции.

Кишинев вновь заявил, что так называемые выборы являются незаконными и не приводят к юридическим последствиям.

Наблюдение за процессом осуществляли только представители Российской Федерации, так как ни одна другая страна не признает этот регион.

Эксперт WatchDog.md Андрей Курэрару считает, что «в приднестровском регионе выборы не решают, кто у власти, они лишь подтверждают тех, кто уже там. 30 ноября 2025 года тираспольский режим имитировал свободное голосование на территории без оппозиции, независимых СМИ или юридического контроля».

Перед днем голосования несколько российских политиков и активистов распространяли синхронизированные обращения к местным жителям, используя новое выражение, появившееся в пропагандистской риторике – «приднестровский народ». Сообщения были рассчитаны на стимулирование участия как демонстрации лояльности Москве.

Как строилась «нормальность»: механизмы медиаконтроля перед голосованием

Медиапространство на левом берегу Днестра мобилизовалось перед так называемыми «выборами», продвигая голосование как легитимный демократический процесс и поощряя участие. В то же время сепаратистские власти заранее выдвинули обвинения в адрес Кишинева и Запада, намекая на возможные внешние «провокации». Российские государственные СМИ и публичные заявления некоторых российских политиков были встроены в этот нарратив, чтобы создать видимость международной поддержки.

Андрей Тиут о логике пророссийской пропаганды: «Легитимность через повторение»

По словам Андрея Тиута, главного аналитика LetsData, вся медиакампания была направлена на придание видимости нормального избирательного процесса, несмотря на то, что результат был предопределен. Его наблюдения показывают, что онлайн-пространство приднестровского региона и часть русскоязычной прессы на правом берегу Днестра были насыщены сообщениями о «демократической процедуре», «гражданском долге» и так называемой «высокой явке», хотя реальные данные свидетельствовали об апатии и отсутствии конкуренции.

В то же время «Кишинев представлялся враждебным элементом, и его заранее обвиняли в попытках саботажа и давлении на жителей», как отметил Тиут. Тревожные нарративы о возможных военных провокациях, торговле оружием или участии НАТО служили для нагнетания страха и создания ощущения территории под угрозой даже в день голосования.

Интересная деталь, как отметил аналитик, исходит от Балканского центра – пророссийского источника, – который открыто признал, что «Шериф» фильтровал списки кандидатов, чтобы устранить любые признаки независимости.

«Это редкое признание может свидетельствовать о внутреннем напряжении в пророссийской экосистеме, возможно связанном с изменением стратегии России. В приднестровском регионе такие сообщения появляются на фоне того, что (полу)официальные источники на протяжении недель стараются укреплять престиж России как друга приднестровского региона и мощной страны, которая одерживает победу в Украине, и внушать страх перед войной, постоянно фокусируя внимание на войне в Украине», – подчеркнул аналитик.

Ирина Табарану: «Сильное эмоциональное воздействие, но не слепая доверчивость»

Ирина Табарану, соучредительница медиапроекта «Зона безопасности», который регулярно пишет о приднестровском регионе, объяснила, что населенные пункты в Зоне безопасности сильно отличаются друг от друга и по послевоенному опыту, и по уровню воздействия сообщений, поступающих с левого берега Днестра. Она отметила, что чем ближе села находятся к административной линии, тем «сильнее эмоциональное воздействие нарративов, продвигаемых Тирасполем или Москвой», которые иногда вызывают страх или недоумение.

По ее словам, многие местные жители все еще хранят память о войне 1992 года, а отсутствие решительной реакции со стороны Кишинева – тогда, а порой и сейчас – заставляет их чувствовать, что они «сами по себе». Это восприятие приводит к тому, что люди избегают открытого выражения своего мнения, как сказала журналистка.

«Тем не менее, это эмоциональное воздействие не превращается в доверчивость по отношению к пропагандистским нарративам. Напротив, население Зоны безопасности в целом весьма скептично. Доверие к конституционным властям умеренное, к тираспольскому режиму – еще ниже, а к сообщениям, приходящим из Москвы, – тем более.

Это общее недоверие действует как фильтр. Нарративы об „угрозах”, „провокациях” или предполагаемых враждебных действиях Кишинева не вызывают паники, но усиливают недоверие к властям, особенно в селах, где люди зависят от ежедневного пересечения или от прямого взаимодействия с незаконными силовыми структурами приднестровского региона.

В целом эти сообщения не меняют поведения большинства жителей, но создают атмосферу неопределенности, из-за которой люди становятся более осторожными, более молчаливыми и менее склонными открыто выражать свои взгляды. Это и объясняет в некоторых местах дистанцирование от Кишинева, а значит, некоторые нарративы все же работают», – сказала Ирина Табарану.