Материал hromadske

С самого начала полномасштабной войны россияне пытались захватить Харьков. По городу били из разных типов вооружения — от реактивных систем залпового огня типа «Градов» и «Ураганов» до баллистических и крылатых ракет с кораблей и самолетов.

hromadske побывало на «кладбище» снарядов, которыми россияне обстреливали Харьков, и в мастерской харьковского дизайнера Алексея Каплауха, дающего обломкам российских боеприпасов новую жизнь.

«Кладбище» военных преступлений

«Это остатки от крылатых ракет Х-101, Х-55, “Искандеров”. Вот крыло от Х-55, с зеленой оболочкой — “Искандер”. 9М727 — это модель, рядом — ее номенклатурный номер», — рассказывает пресс-секретарь Харьковской областной прокуратуры Дмитрий Чубенко, указывая на кучу изогнутых металлических обломков на «кладбище» для российских ракет под открытым небом.

Между обломков снарядов пробиваются сорняки и лопухи, на заборе вьется дикий виноград. На одном из фрагментов боеприпаса надпись «Опора не допускается», из-под обломков выглядывают зеленые микросхемы.

«Внутри ракет есть вот такие платы, позволяющие им бить по целям с заданными координатами, — показывает Чубенко. — Одни [ракеты] бьют по GPS-координатам, другие управляются людьми во время полета».

Российские боеприпасы на этом участке собрали за весну и первую половину лета прошлого года. Оккупанты били ими только по Харькову — больше всего в начале полномасштабного вторжения и весной, десятки раз в день.

«Это крупнейшее место хранения вещественных доказательств военных преступлений, площадь — примерно 10 тысяч м², — рассказывает Чубенко. — Здесь более 1000 [остатков боеприпасов], где-то половина того, чем били по Харькову».

«Кладбище» состоит прежде всего из обломков снарядов разных типов реактивных систем залпового огня.

«Это элементы “Града”, предназначенные для поражения. После взрыва ракеты они разлетаются и наносят ранения находящимся вокруг людям», — показывает пресс-секретарь прокуратуры на детали одного из снарядов.

«Всего здесь четыре основных [типа РСЗО]. Самые большие — это “Смерчи”, они [калибра] 300 мм. Чуть меньше, похожие на них — “Ураганы”. Затем “Торнадо” — более технологичные и дальше летят. И самые маленькие — это “Грады”».

Имеющиеся здесь снаряды РСЗО — в основном советского производства 1970-1980-х, они просты в обслуживании, поэтому Россия часто использует их. Крылатые ракеты — уже созданы в России в 1990-х и 2000-х, они более технологичные и мощные.

«Россияне уже много старого вооружения использовали, поэтому применяют все более новые его виды», — комментирует Чубенко.

• 

• 

• 

• 

Участок под охраной, ни одной попытки проникновения внутрь до сих пор не было, утверждают в прокуратуре. Остатки снарядов здесь структурированы по типу, но не по месту обстрела. Однако на некоторых есть маркировка с номерами уголовных дел.

«После каждого обстрела специалисты осматривают место происшествия, фиксируют пострадавших, погибших и разрушения, документируют GPS-координаты попадания ракеты и, если известно, сторону, с которой она ударила. Все это приобщается к материалам уголовного производства», — объясняет представитель прокуратуры. —

Конкретный боеприпас — например, тот же “Ураган” — привязывать к месту происшествия нет необходимости, поскольку все вооружение типично.

При осмотре места происшествия взрывотехники дают предварительную информацию о том, какой это был снаряд, а затем остатки направляются на экспертизу. После этого эксперты готовят соответствующий документ о точном виде вооружения, который использовался при обстреле».

Технические части боеприпасов изымают для изучения сотрудники ГУР, Минобороны, СБУ и другие технические специалисты. Их исследуют на предмет того, используют ли россияне иностранные технологии и оборудование, чтобы ограничить их в этом.

В будущем, говорят в прокуратуре, все обломки должны стать вещественными доказательствами Международного уголовного суда и специального военного трибунала.

«Эти остатки уже неоднократно осматривали международные эксперты и представители Международного уголовного суда, — объясняет Чубенко. — Но их будут дополнительно использовать после создания трибунала и в случае необходимости будут проводить собственные исследования и обзоры.

Важно зафиксировать принадлежность именно к российскому вооружению, поскольку определенные типы находятся только на балансе России. Например, крылатые ракеты и определенные модифицированные типы РСЗО, которые уже после распада СССР Россия улучшала, есть только у них. И это дает очень хорошую доказательную базу причастности россиян к этим военным преступлениям».

• 

• 

• 

• 

• 

Созидание через разрушение

Пока сотни использованных российских боеприпасов ждут Международного уголовного суда на «кладбище», дизайнер Алексей Каплаух превращает такие обломки в эстетические аксессуары.

До полномасштабного вторжения Каплаух работал графическим дизайнером в известном харьковском ресторане. В родной город вернулся в мае прошлого года и сразу присоединился к волонтерскому штабу, который организовало заведение.

28 мая исполнился год, что Алексей живет в помещении бывшего ресторана. Это место он называет своей студией.

«Раньше здесь готовили вкусную дорогую еду, а сейчас пилят ракеты», — улыбается он, показывая нам свою мастерскую в бывшей кухне.

Сначала Алексей вместе с командой волонтерского штаба готовил и развозил еду по Харькову и области.

 «Мы ездили в Малиновку, Печенеги, Циркуны, Слатино (села в Харьковской области возле тогдашней линии фронта, — ред.), — рассказывает он, заваривая кофе. — В конце июня в Слатино попали под минометный обстрел, в 10 метрах от нашей машины упала мина-“кабачок”».

Именно во время поездки Каплаух понял, что российские ракеты можно ревитализировать.

«Когда мы выехали из Слатино, в следующем селе, Прудянцы, в поле я увидел торчавший из земли “Град”, — вспоминает мастер. — Наверное, он в начале войны упал, там выросло какое-то растение. Эти визуальные образы начали скапливаться в голове, в какой-то момент это просто должно было куда-то выплеснуться».

Однако воплощать идею в жизнь Алексей начал только в сентябре, после харьковского контрнаступления ВСУ, когда волонтерский штаб закрылся.

«За этот период мы собрали обломки от снарядов, ракет — что-то на Северной Салтовке, что-то за городом находили, — рассказывает Каплаух. — И когда мы закрыли штаб и наводили здесь порядок, я достал коробку со всем этим барахлом, с металлоломом. Поставил на бар хвостовик от “Града”. Он мне не нравился, отвратительно выглядел. Но по форме напомнил мне вазу. Поэтому появилась идея сделать из него такой сосуд».

В конце сентября Алексей планировал переезжать в Киев — друзья пригласили на работу. Но во время поездки в «Интерсити» дизайнеру позвонили по телефону журналисты, которые увидели его вазу в Instagram и попросили разрешения на публикацию в своем издании.

«Я сказал: “Без проблем”, — вспоминает он. — Это мотивировало, в частности, [продолжать этим заниматься]. Здесь оставалось несколько обломков снарядов. Начал фантазировать, что еще можно сделать из них».

Свой стиль Каплаух называет war-реализмом, а к каждому предмету применяет свой подход и методы. Сырье для будущих изделий ему передают волонтеры и военные, что-то находит сам.

«У меня все начинается с чертежей, потому что я по специальности инженер, окончил Политех, мне нравится такая стилистика, графика», — рассказывает он.

С сентября и по сей день Алексей сделал из обломков российских боеприпасов более 15 изделий. Среди них — вазы из остатков снарядов из РСЗО, подсвечники (из мины-«кабачка», которая упала возле них во время минометного обстрела в Слатино, и ПЗРК «Игла»), торшер из «Града».

«Вот ракета-торшер — мне эту “градину” привезли из дома, который она разрушила, — показывает Каплаух на высокий светильник. — Есть идея попробовать ее продать на аукционе за серьезные деньги и восстановить этот дом». 

Для автора каждый предмет символичен. Настольную лампу из «Урагана», например, он посвятил погибшим при обстреле в родном районе ХТЗ. На балконе второго этажа ресторана сейчас висит флаг с названием района, Алексей сделал его еще в 2018-м.

«15 апреля [2022-го] был прилет у нас на ХТЗ, погибли восемь человек, в том числе семимесячный ребенок, — вспоминает Каплаух. — Меня это сильно задело. Эту лампу из “Урагана” я посвятил им. Пусть на память об этих людях останется свет, который излучает эта х**ня, унесшая у них жизнь».

• 

Особое внимание привлекает настольная лампа из натертой до блеска каски с несколькими дырками. Ее Алексею в сентябре передал друг, в свое время получивший этот подарок от ребят из «Кракена». Мастер решил соединить каску с частью от «Града». Вся работа заняла около месяца. Каплаух называет это изделие «дьяволом».

«Это каска мертвого россиянина, обломками порубило его с разных сторон, в лобешник прилетело — в Циркунах вроде, — рассказывает он. — У меня появилась эта каска, и был стабилизатор от “Града”. И мне в голову сразу пришла идея лампы. Это же металл, он должен блестеть».

Также Каплаух сделал серию фломастеров из противотанковых гильз, карандаш тоже из гильзы, кольца из кассеты от «Урагана», браслет — также из остатков снаряда. Фломастеры продал как сувенир, потом понял, что они могут приносить пользу на войне.

«Написал товарищ-парамедик: “Мне нужен фломастер”. Я ему сделал, он говорит: “Это нужная вещь, действительно помогает”. Это рабочий инструмент, как тот же автомат, — рассказывает Каплаух. — Подобрал сюда специальные фломастеры — они на любой поверхности пишут, даже на мокрой.

После того как мой друг начал пользоваться этим фломастером, он попросил чехол, потому что его неудобно держать. И мы напечатали кобуру [на 3D-принтере]. Заходили в гости американцы, увидели это и говорят: “Даже у нас такого в армии нет”».

Алексей говорит, что его мотивирует желание создавать, а реакция людей на работы разная — от восхищения до непонимания.

«У меня есть желание создавать, прямо сейчас создаю из разрушающего, – объясняет он. — Кто-то видит в этом гордость, кто-то — красоту, у кого-то весь спектр чувств затрагивает — от самого отвратительного до самого прекрасного. Кому вообще кажется, будто я кацап, потому что пилю российские ракеты и каски, а не украинские».

• 

• 

• 

«Какой смысл их обстреливать, если они непобедимы?

Сейчас Алексей Каплаух работает над несколькими артефактами. В углу его мастерской — тубусы от РПГ, на полу — каркасы двух снарядов.

«Это будет один масштабный проект из двух ракет от “Урагана”, РПГ уже тоже в проекте», — рассказывает он и переводит взгляд на два предмета на металлической поверхности кухонного стола.

«Буквально вчера закончил две вазы [из “Градов”]. Мои друзья работают с Интернациональным легионом в Харькове, хотим продать одну из этих ваз на благотворительном аукционе в Киеве, а вырученные средства перевести на нужды этого легиона».

На стене над кухонным столом висят разные чертежи. Часть из этих проектов Алексей уже претворил в жизнь, другую — еще планирует. В частности, мечтает создать в Харькове аллею Героев.

«Я бы хотел сделать аллею славы Героев, харьковчан, погибших военных, — говорит Каплаух. — [Установить ракеты] С-300, потому что они большие или просто высокие ракеты, сделать из них фонари, как в парках. И в конце [аллеи] — некую инсталляцию.

Я очень хотел бы с С-300 [поработать], потому что для Харькова это очень символично — этими ракетами россияне весь год нас забрасывали. Я у себя на даче нашел кусок С-300, просто торчавший из земли, но его невозможно вытащить.

“Искандер” тоже нормально пойдет, я смотрел чертеж, исследовал эту хреновину. Сейчас бы дали мне кусок “Искандера” (среди сырья в мастерской Каплауха есть обломок от “Искандера”, — ред.), чтобы россиянам показать [во что можно превратить эту ракету]. А они сказали бы: “Они там уже дома создают из этих ракет, какой смысл их обстреливать, если они непобедимы?”»

Коллекцию своих изделий Каплаух планирует показать сначала в харьковском Центре современного искусства, потом повезет их по Украине, а впоследствии и за границу.