Многим бывшим заключенным, при выходе на свободу, некуда вернуться. У них нет семьи, которая бы их приняла, и им трудно найти работу, поскольку их никто не хочет нанимать. По этой причине, уровень рецидива составляет 55%, то есть 6 из 10 освободившихся человек возвращаются за решетку.
Владимир Гайц – один их многих других, кто столкнулся с подобными проблемами после отбывания срока наказания. Но ему удалось взять себя в руки и вырваться из этого порочного круга. После того, как ему самому, в свое время помогли, в какой-то момент он решил создать предприятие, где бы работал и такие же как он – бывшие заключенные и бывшие наркозависимые и, тем самым, дать им шанс на лучшую жизнь.
Сегодня в компании, которую Владимир основал 14 лет назад, работают около 60 человек. У 80% из них были проблемы с законом, с зависимостью от наркотиков или алкоголя. Сотрудники признаются, что не знают, как бы справились, если бы не получили возможность обучиться и устроиться на работу здесь, поскольку предыдущие попытки заканчивались лишь обещаниями того, что им перезвонят.
Страх перед неизвестностью
Владимир никого не винит в своей судьбе, он признается, что именно его образ жизни в молодости привел его в тюрьму. Его неоднократно задерживали по разным причинам, а в последний его приговорили к четырем годам лишения свободы. В то же время он боролся с зависимостью от наркотиков:
«Были 90-е годы, и тогда, наверное, это было модно, и я тоже решил попробовать и узнать, что это. Естественно потом я об этом пожалел».
Мужчина вспоминает, что, когда он оказался за решеткой, его жизнь не сильно изменилась. Однако после освобождения в 2002 году ему стало страшно – он не знал, что делать дальше.
«Я понимал, что больше не хочу возвращаться к той жизни, которая была у меня раньше, и я освободился именно с этим решением, но как начать новую жизнь, я четко не понимал. У меня не было ни профессии, ни образования, и поэтому был этот страх перед неизвестностью», – утверждает он.
Ему помог друг, который нанял его нарезать стекло и делать другую вспомогательную работу. Какое-то время Владимир не употреблял наркотики, но как только у него появились деньги, он вернулся к старой привычке. Осознавая свою проблему, он пошел к своему работодателю и сказал, что хочет уволиться. Но тот решил проблему иначе, он нашел для Владимира реабилитационный центр и предложил ему пойти туда. После реабилитации мужчина стал смотреть на свою жизнь другими глазами. Он вернулся к работе в надежде на второй шанс. Но его друг все время твердил, что ему стоит открыть свое дело, поскольку у него есть для этого потенциал. И он решил попробовать.
В 2007 году Владимир основал компанию, которая сначала занималась мелкими продажами, а потом декором стекла, металла и мебели. Вскоре появилась идея поддерживать людей, которые сталкивались с похожими трудностями после освобождения и реабилитации.
«Все очень просто – понять таких людей может только человек, который прошел через такие же проблемы», – добавляет он.
По его мнению, в Молдове должен существовать целый комплекс услуг по реинтеграции и необходима целая команда для работы с бывшими заключенными.
«Когда человек выходит из тюрьмы, он не хочет туда возвращаться. Просто они попадают в ту же действительность, где у них нет жилья, где никто им ничего не объясняет, никто не помогает двигаться дальше, и все усложняется. Если бы были эти качественные услуги, то случаев рецидива было бы гораздо меньше», – считает Владимир.
В то же время Гайц утверждает, что государство должно больше думать о людях, которые нанимают бывших заключенных, и предоставлять им льготы или бонусы, поскольку сейчас это бремя в основном остается на плечах бизнесменов.
«Не каждый готов помочь, или, допустим, он готов помогать, но не платить за это. У нас в компании отношение другое – за обучение сотрудников мы платим сами. К сожалению, не все готовы это делать, не у всех есть возможность, но у всех есть желание. И я думаю, что вот здесь государству есть над чем подумать», – подчеркивает он.
Психолог Инна Вуткарёва из ассоциации «Позитивная инициатива», которая занимается социальной интеграцией бывших заключенных, отмечает, что подготовка заключенных к освобождению должна начинаться с первого дня отбывания наказания. Поэтому, помимо психологической помощи, связанной с принятием того факта, что они находятся в тюрьме, все должно быть сосредоточено на том, чтобы эти люди развивались для жизни среди свободных людей.
«Я больше не хочу так жить»
Павел Никитин (41 год) из Кишинева. Он периодически оказывался в тюрьме на короткий срок пока рассматривались его дела. Кроме того, более 20 лет у него была наркотическая зависимость. Самостоятельно ему так не удалось избавиться от зависимости, хотя было много таких краткосрочных попыток.
«Я попал в церковь, и Бог освободил меня, дал мне свободу от наркотиков. Речь о полной свободе – я не просто терплю и стараюсь что-то делать – я вообще больше не хочу так жить», – рассказывает мужчина.
В молодости Павел так и не получил образование, поэтому не умел ничего делать. Он говорит, что, если бы был работодателем, то не знал бы, куда себя применить.
«Было практически невозможно найти мне применение. Куда поставить меня? Здесь, в компании Владимира, меня приняли, мне нашли место, мне нашли то, что я могу делать качественно, в чем я могу развиваться и расти, и я благодарен за это», – отмечает он.
Павел отвечает за два склада, за логистику, закупки и порядок в мастерской. По его словам, у него «грандиозные планы на будущее – развиваться, помогать и быть благословением для других людей».
«Я научилась всему с нуля»
У его жены Натальи Никитиной (41 год) тоже есть история, связанная с заключением и зависимостью. Она пробыла за решеткой 18 лет и 3 месяца из-за своих «необдуманных решений», а проблемы с наркотиками были у нее еще на свободе.
«Нетрудно стать таким, когда вы не видите никакой цели или перспективы», – утверждает она.
Что касается тюремного психолога, какое-то время она вообще не соглашалась и не могла ходить в группу терапии. Но позднее она решила посещать группы «Позитивной инициативы».
«Там были такие же люди, как и я, с таким же мышлением, как у меня, с такими же проблемами, и там меня приняли, как и здесь, на работе. Здесь большинство из коллектива – это люди из такой же категории, как я в прошлом, и это все облегчает. Ты не чувствуешь, что ты лишний или не такой, как все», – признается Наталья.
Она говорит, что после освобождения столкнулась с различными трудностями, но сложнее всего было начать все с нуля и найти работу. Когда возможный работодатель узнавал о тюремном сроке, он говорил, что перезвонит, но на этом разговор заканчивался.
Когда она обращалась в Национальный инспекторат пробации, ей отвечали, что ей позвонят, или давали список номеров телефона, по которым можно обратиться, а там ей обычно говорили, что, если у нее нет профессии, то шансы малы.
«То есть было мало стараний для того, чтобы помочь», – заключает она.
Наталья отмечает, что, если бы не компания Владимира, она наверное еще долго бы еще провела в поисках работы или пыталась, тем более не имея каких-либо навыков.
«Чтобы чему-то обучиться сегодня, тоже нужно много средств, а здесь я получила бесплатное обучение и работу. Я прошла стажировку и обучение на менеджера по металлу.
Меня обучили с нуля. Я даже не умела пользоваться компьютером, ведь я столько времени пробыла за решеткой. А сегодня я рада и благодарна за то, что за время, проведенное здесь, я получила знания и профессию», – говорит женщина.
У Натальи тоже большие планы на будущее, и ей очень хочется быть полезной окружающим. Для нее благословение тот факт, что она вышла замуж за мужчину, который сталкивался с такими же проблемами и он понимает ее, что сейчас у них есть семья, работа, и что они могут вместе помогать другим людям начинать новую жизнь.
«Мы все несем определенную ответственность в этой истории»
В связи с этим Инна Вуткарёва объясняет: тюремный опыт уже травмирует человека. Пребывание в ограниченном пространстве, без свободы движения и активности подавляет его как личность, и это оставляет свой след.
«Список проблем огромен. Во-первых, даже спустя год лишения свободы человек выходит в сильно изменившийся мир, к которому ему приходится приспосабливаться.
Здесь возникает проблема с жильем в случае почти каждого второго бывшего заключенного.
Третий аспект – у большинства из них нет профессии, они раньше не работали и не знают, как это сделать и с чего начать.
И, не в последнюю очередь, они не знают, как отдыхать на свободе, особенно если речь идет о людях, которые борются с зависимостью от наркотиков или алкоголя. Поэтому они возвращаются в группы таких же людей как они, и путь к рецидиву укорачивается.
Конечно же каждый случай индивидуален, но в общих чертах таковы проблемы», – перечисляет психолог.
С другой стороны, по словам директора Национального инспектората пробации Андрея Яворского, подготовка к свободе начинается еще в исправительном учреждении, за шесть месяцев до освобождения. Там специалисты стараются оказать информационную поддержку и привить основные навыки.
«Национального законодательства достаточно, оно необходимо, и я не думаю, что в нем есть пробелы. Речь идет лишь о доступных инструментах повторной социализации. Чтобы это получалось, нужны инвестиции, так же, как нужны инвестиции, например, в образовании, чтобы обеспечить четкий процесс», – заключает Яворский.
Однако психолог Инна Вуткарёва не совсем с этим согласна и считает систему пенитенциарных учреждений и инспекторат пробации недостаточно гибкими для того, чтобы перенимать заграничный опыт.
«Ясно, что мы все должны более активно работать в этой сфере, поскольку заключенные – это часть общества, и мы все несем определенную ответственность в этой истории. Каждому следует понять, что он должен сделать для того, чтобы этот процент рецидива не был таким высоким», – подчеркивает Вуткарёва.
При этом директор Национального инспектората пробации признает, что трудоустройство бывших заключенных остается проблемой, поскольку частный сектор недостаточно открыт в этом отношении.
«Компании, которые основали бывшие заключенные, или которые готовы нанимать бывших заключенных, в основном находятся в муниципии Кишиневе. Поскольку у нас нет практики, разделенной по остальным муниципиям и районам, мы не можем обеспечить единую практику. И большинство предпринимателей частного сектора с трудом соглашаются принимать на работу бывших заключенных», – утверждает Яворский.
По данным Администрации пенитенциарных учреждений, в октябре 2020 года более 2000 человек вышли на свободу из 18 тюрем Республики Молдова. Социальная интеграция бывших заключенных – это сложный процесс, в том числе потому, что очень немногие работодатели хотят нанимать их. Такие компании, как предприятие Владимира, и проекты их развития становятся для этих людей вторым шансом исправить ошибки и начать новую жизнь.
Алёна ЧУРКЭ Фото/ видео: Игорь ИОНЕСКУ, Дан КОЖОКАРУ Видеомонтаж: Андрей МУНТЯН
При поддержке Медиасети
